Чэнь еще снизу увидел в чердачном окне мамин силуэт; она смотрела на него из-за наполовину отдернутой шторы.

– Давно не звонил, сынок.

– Извини, мама. В последние дни я был очень занят, – сказал он, – но я постоянно думал о тебе. И о нашей комнате тоже.

Знакомая – и вместе с тем незнакомая комната. На покосившемся комоде фотография в рамочке. Отец снялся в сороковых годах, в шапочке и мантии. Молодой ученый с серьезным взглядом; его ждало блестящее будущее. Фотография блестела на свету. Мама стояла возле.

Она так никогда по-настоящему и не оправилась после смерти отца, хотя внешне вроде бы держалась стойко. Сейчас мама каждый день ходит за продуктами на рынок, болтает с соседями, по утрам занимается гимнастикой тайцзи. Несколько раз Чэнь пытался дать маме деньги, но она всегда отказывалась. Мама настаивала, чтобы он откладывал деньги для себя.

– За меня не волнуйся, – заявила мать, особо выделив «за меня». – У меня много дел. Почти каждый день разговариваю по телефону с твоим дядей, а по вечерам смотрю телевизор. С этого месяца телеканалов стало еще больше.

Мама приняла от него всего два подарка: телефон и цветной телевизор.

Телефон, строго говоря, был не совсем его. Управление полиции распорядилось в свое время установить аппарат для своего сотрудника вне очереди. После того как Чэнь получил отдельную квартиру, ему провели телефон и туда. Теоретически старшему инспектору следовало сдать прежний телефон, но он настоял на том, что обязан каждый день говорить с матерью. Ей уже за семьдесят, и живет она совсем одна. Секретарь парткома Ли тогда не стал возражать; Чэню все равно что вручили чек на три тысячи юаней. Сам телефонный аппарат стоил совсем недорого, но очередь на установку телефона в Шанхае была нескончаемой. При данных обстоятельствах установка телефона вне очереди стоила бы целое состояние, не говоря уже об огромном количестве документов, которые следовало собрать, чтобы доказать, что телефон необходим.

Для мамы телефон – бесценное лекарство от одиночества.

И телевизор тоже. Он купил его по госцене, на распродаже – вполне доступно при его уровне зарплаты. К тому же заведующий магазином хорошо его знал. Почему бы и нет? Во время культурной революции дом, в котором жили родители, разграбили хунвейбины. Вначале восьмидесятых, после реабилитации, им возместили убытки. Но убытки подсчитывали в соответствии с ценами пятнадцатилетней давности. Например, обручальное мамино кольцо с бриллиантом в пять каратов оценили в треть стоимости небольшого цветного телевизора!