– Я уже сказал вам, я не курю. Если вы нашли их в ведре, я не знаю, как они там очутились.

Хитченс кивнул.

– Вы хотите узнать, где мы нашли другие?

Оуэн не ответил.

– Я все равно вам расскажу, – произнес Хитченс. – Они лежали под трупом Розалинды Дэниелс.

Бен Купер смотрел на стопку протоколов допросов на своем столе. Перед глазами прыгали мушки от долгого чтения описаний и дат, и в голове все перемешалось и плыло.

Купер видел, что все люди, которых он хотел защитить, один за другим становились жертвами – Кел и Страйд, Личи, Оуэн Фокс. Даже Тодд Уининк был его коллегой и заслуживал определенной лояльности. Так был ли сам Купер Ионой, их общим проклятием?

Он искал корень проблемы в своей душе и инстинктах. Он наверняка должен быть там. Слабость ли с его стороны рассматривать людей вроде Уоррена Лича как жертв – таких же, какими были Дженни Уэстон, и Роз Дэниелс, и Мегги Крю? А Оуэн Фокс? А Келвин Лоренс и Саймон Бевингтон? Или он просто не понимал, от кого необходимо защитить этих людей? В конце концов, Фрай по-своему старалась сделать то же самое.

Он знал, что Фрай воспринимает мир не так, как он. Для нее в мире все четко делилось на белое и черное. Наверное, это огромное преимущество – не усложнять ситуацию, не видеть всегда две стороны. Но в общем-то Фрай тоже старалась. Она пыталась защитить Кела и Страйда от «комитета бдительности» и потерпела поражение.

Купер остановился и начал сначала. В ходе его мыслей было что-то не то. Он опять продумал все до конца и понял, что именно царапало его. Диана Фрай потерпела поражение? Нет, эта женщина не знала, что такое поражение. Не важно, каковы были обстоятельства ее жизни, она возвышалась над ними, поглощенная решимостью преуспеть. И до сих пор успех всегда был на ее стороне. Обладательница черного пояса, эта женщина сама была жесткой и безжалостной. Несомненно, она способна остановить больше чем одного противника, даже в темноте. Несомненно, она в состоянии справиться с нетренированной и, пожалуй, перепуганной группой дилетантов. Но тогда почему Фрай не удалось предотвратить то, что случилось с двумя бродягами?

Он пролистал еще несколько протоколов, а потом, опустив голову на руки, принялся внимательно разглядывать фото Уэйна Сагдена.

Купер знал, что отец всегда заставлял его стараться изо всех сил. Он и сейчас продолжал делать то же самое из могилы; и Купер всегда пытался жить в соответствии с его ожиданиями, и так бы все и шло еще долгое время после того, как остальные забыли о нем.

Но со времени, когда умер отец, мир изменился. Теперь в нем не было такого четкого разграничения. Мир больше не делился на негодяев и невинных членов общества, на черное и белое, на добро и зло, он был миром, в котором полиция защищает одних от других. Остались только серые тени, в которых каждый считается жертвой, а зло официально не существует. Теперь закон с равной вероятностью мог быть и оружием полиции, и оружием, направленным против нее. Было ли в этом мире что-то, что можно назвать правосудием? Было ли что-то, что понял бы сержант Джо Купер? Решил бы, что его сын делает все возможное, чтобы добиться справедливости? Или он рявкнул бы: «Старайся лучше, парень».