Босх кивнул.

– Ты замечательный человек, лейтенант.

– Спасибо.

– Не за что.

– Опять ты забыл – Грейс.

– Совершенно верно – Грейс.

Приближаясь к открытой двери третьей комнаты для допросов, Босх размышлял, насколько ему нравится Биллетс. Эдгар застегивал наручники на запястьях Пауэрса. Теперь руки полицейского были не за спиной, а спереди.

– Сделай одолжение, Босх, – попросил его Пауэрс. – Разреши воспользоваться туалетом в переднем коридоре.

– С какой стати?

– Не хочу, чтобы на меня смотрели в таком виде. Кроме того, у тебя могут возникнуть проблемы – людям это может не понравиться.

Босх кивнул. В словах Пауэрса звучал здравый смысл. Если провожать его в кабинку, это заметит вся дежурная часть и неизбежно возникнут вопросы. Не исключено, что очень злые, – ведь далеко не все в курсе, что тут происходит. Туалет в переднем коридоре был общественным, но в такой ранний час скорее всего пустовал, и у них оставался шанс ввести туда Пауэрса так, чтобы этого никто не заметил.

– Ладно, – согласился Босх. – В передний.

Они миновали барьер и оставили позади запертые двери кабинетов. Первым в туалет вошел Эдгар и проверил, нет ли кого-нибудь внутри.

– Пусто, – сообщил он и придержал дверь.

Следом за Пауэрсом шагнул Босх. Коп направился к самому дальнему из трех писсуаров. Гарри остался у двери, а Эдгар занял позицию по другую сторону у умывальников. Облегчившись, Пауэрс повернулся к раковине, и в этот момент Босх заметил, что у него развязался шнурок. Это не ускользнуло и от Джерри.

– Эй, Пауэрс, завяжи шнурок! – велел он. – Наступишь, свалишься и расшибешь себе морду. Не хочу, чтобы потом вопили, какие жестокости творятся в полиции.

– Сейчас. – Коп посмотрел на свои ноги и снова перевел взгляд на Эдгара.

Он вымыл руки, вытер их бумажным полотенцем и поставил ногу на край раковины.

– А ботинки-то новые, – прокомментировал Джерри. – На таких всегда шнурки развязываются.

Пауэрс стоял спиной к двери, и Босх не видел его лица. Он догадывался, что арестованный смотрит на его коллегу.