— Кар… — он словно поперхнулся, но продолжил: — Карим.
— Что-то уж больно смутно в Вас угадывается восточная кровь. Разве, что разрез глаз. Вы татарин?
— Нет!
— Тогда что же Каримом представляетесь? Тем более что Вас зовут не Карим.
— Да, — кивнул он, чувствуя, как волосы на голове потеют от перенапряжения. Меня зовут… Но все… зовут уже много лет Карагозом.
Это имя ни о чем не говорило Алине. Не слышала она такого. Она, свободно устроившись за столом, распахнула свою кожаную куртку, и он увидел черную водолазку обтягивающую маленькие груди, окинул Алину внимательным взглядом. И вспомнил ту.
А была ли она, та женщина, что стала для него как наваждение, то звездным ангелом во снах, то дьявольским кошмаром. Даже Петро потом, спустя несколько дней, не мог ему толком ответить с полной определенностью, была ли женщина, или впали они тогда от переутомления, от перенапряжения в совместную галлюцинацию.
— А сколько же Вам лет? — не испытывая особого напряжения или неприязни с этим случайным типом, спросила Алина.
— А сколько Вы дадите?
— Вы не женщина, чтобы кокетничать возрастом.
— Тридцать восемь.
— Понятно, — кинула Алина, и лицом помрачнела, словно что-то ужасное узнала про него. "Он сидел" — она быстро выпила свой кофе. Ну вот и все. Мне пора.
— Постойте, — поднялся за ней Карагоз, — Можно я провожу Вас хотя бы до метро?
— Если только до метро…
Он шел рядом с ней и не знал о чем говорить. Словно голос пропал.
— Вот и все, — кивнула она ему перед входом метро.
— Алина, извините меня, клянусь мамой, я действительно попал в затруднительное положение. Вы не купите мне жетончик для телефона.
— Вот это да! — покачала головой Алина, — Бандит и без денег!
— Но почему бандит?! Впрочем, как хотите… Просто я… ночь на свадьбе гулял… потратился, вышел на Арбат проветриться. А тут Вы… Кафе дорогим оказалось, по два с половиной доллара чашечка. Я думал если у меня в рублях не хватит, то возьму тебе, и скажу, что кофе не люблю, и вдруг хватило. Но ровно на пять долларов денег оказалось.
— Ты даешь! Грузин, что ли, так пижонить?