– Ну да.
Райм понял, что Пуласки почему-то не хотелось ехать.
– Ладно. Только позвоню Дженни, узнаю, как там дома. – Он достал свой сотовый и нажал кнопку автоматического набора.
По тону молодого полицейского Райм понял, что с ним говорит его малолетний сын, видимо, сменила его затем совсем маленькая дочка, так как Пуласки начал сюсюкать в трубку. На этой стадии криминалист перестал прислушиваться.
В ту же минуту зазвонил его собственный телефон; на дисплее высветился ряд цифр с двумя четверками во главе.
Райм обрадовался.
– Команда, ответить.
– Детектив Райм?
– Инспектор Лонгхерст?
– Я знаю, вы заняты тем другим делом, но, возможно, захотите узнать, как у нас развиваются события.
– Несомненно, прошу вас. Как чувствует себя преподобный Гудлайт?
– В порядке, немного напуган. Настаивает, чтобы среди охраняющих его секретных агентов и полицейских не было новеньких. Доверяет только тем, кто провел вместе с ним не меньше месяца.
– Его можно понять.
– Гудлайта постоянно прикрывает один из моих людей. Бывший сасовец. Они в этом деле самые лучшие. Далее, мы обшарили олдамский тайник от чердака до погреба, и только там удалось обнаружить медную и свинцовую стружку, как будто высверлили пулю и закупорили пробкой из свинца, а еще крупицы пороха и едва заметные следы ртути. Мой эксперт по баллистике не исключает, что Логан изготовил разрывную пулю «дум-дум».
– Да, похоже на то. Полая пуля, заполненная жидкой ртутью. Наносит страшные раны.
– Также нашли следы ружейного масла, а в умывальнике остатки светлой краски для волос. А еще несколько темно-серых хлопковых нитей, довольно плотных, обработанных крахмалом. Проверили по базе данных; оказалось, из этой материи шьют военную форму.
– А вы не думаете, что эти вещдоки вам подбросили нарочно?
– Нет, во всяком случае, по мнению наших криминалистов. Слишком малое количество, можно сказать, чудом заметили.