Сакс раскрыла коробку, и Райм внимательно осмотрел вещдоки в прозрачных пакетах, переводя взгляд с одного на другой.

– Они боролись. Возможно, остались хорошие следы.

– Будем надеяться.

– Я допросила Абреру, уборщика из «ССД». По его словам, в последние месяцы происходили странные вещи – то врали табели рабочего времени, то на его банковском счету откуда ни возьмись появлялись огромные вклады.

– Синдром Йоргенсена? – предположил Купер. – Мошенничество под чужим именем?

– Нет, тут другое, – не согласился Райм. – Держу пари, «5-22» планировал подставить его. Вероятно, хотел инсценировать самоубийство. И записочку предсмертную скорее всего заготовил. Говоришь, могила жены и ребенка?

– Да.

– Ну конечно. У человека горе. Решает покончить с собой. В предсмертной записке признается в убийствах. Мы закрываем дело. Но реализацию плана срывает кладбищенский смотритель. И теперь «5-22» остался в лодке без весел. Трюк с самоубийством повторить не удастся, мы о нем знаем. Ему надо придумать что-нибудь новенькое – но что?

Купер уже взялся за изучение вещдоков.

– На фуражке ни волосинки, ни отпечатков – ничего! Зато знаете чего тут хоть отбавляй? Липкого вещества с ленты или ролика для сбора собачьей шерсти.

– Ну правильно, ими он и убрал все следы, прежде чем бросить фуражку, – с кислой миной заметил Райм, больше не удивляясь ничему в действиях «5-22».

Купер продолжал:

– С другого места – возле могилы – подобрано волокно, идентичное веревке из предыдущего преступления.

– Отлично. Что на ней?

Купер приготовил образец и протестировал его. Вскоре результат анализа был готов.

– Значит, так, два компонента. Самый распространенный – нафталин в виде инертных кристаллов.

– Бытовой, от моли, – заметил Райм.

Нафталин фигурировал в давнишнем деле в качестве орудия убийства путем отравления.

– Но он должен быть очень старый.

Райм объяснил далее, что от нафталина как средства предохранения одежды и тканей от моли практически отказались много лет назад в пользу менее опасных для человека веществ.