– Райм…
– Что?
– Ты еще не звонил ему?
– Кому?
– Своему брату.
А, значит, не о Пам. Райму и в голову не приходило, что Сакс думает об Артуре.
– Нет, не звонил.
– А знаешь, до сих пор я даже не подозревала, что у тебя есть двоюродный брат.
– Наверное, речь не заходила.
– Наверное. Ты рассказывал о дяде Генри и тете Поле, а об Артуре никогда. Почему?
– Знаешь, давай не сейчас. Работы невпроворот.
Райм улыбнулся. Сакс осталась серьезной.
«Сказать ей, что ли?..» Райм колебался. Ему не хотелось этого делать, потому что получится, будто он жалуется. А для Линкольна Райма всякая жалость хуже ножа острого. В то же время Сакс имела право знать. Такова любовь: когда сливаются воедино две разные жизненные сущности, то уже не спрячешь такие их главные составляющие, как черты характера, способность любить, испытывать страх и ненависть. И тут уж никуда не денешься.
И Райм рассказал ей свою историю.
Об Адрианне и Артуре, о пронизывающем морозе в день домашней научной викторины, о лживых объяснениях любимой девушки, об унизительном криминалистическом обследовании «корвета» и даже о несостоявшемся обручальном подарке – бетонном обломке, символизирующем начало атомного века. Сакс понимающе кивала, и Райм рассмеялся про себя, потому что прочитал ее мысли: подумаешь, какое дело – маленькая подростковая любовь, немножко лицемерия, чуточку душевных страданий. Не самое неприятное, что может случиться в жизни с человеком. Неужели такая мелочь способна погубить многолетнюю дружбу?
– Но ведь Джуди говорила, что вы с Блэйн ездили к ним в гости спустя годы? Значит, ты не держал на Артура обиду за прошлое?
– Конечно, ездили. То есть Адрианна была всего лишь школьным увлечением. Она, кстати, высокая, рыжеволосая и красивая.
Сакс рассмеялась.