Сакс кивнула в знак согласия, и обе вышли в сад. Детектив внимательно осмотрелась по сторонам и спросила патрульного:

– Ничего подозрительного?

– Нет. Только вот что говорят у нас на службе: «Когда думаешь, что за тобой следят, начинаешь видеть, что за тобой следят».

– Я эту присказку тоже слышала.

Полицейский показал большим пальцем за спину на темные окна дома через улицу, затем на густые заросли азалии и кустистую живую изгородь:

– Я там уже проверял – ничего. Но буду и дальше держать под наблюдением.

– Спасибо.

Пам провела Сакс по маршруту побега «5-22», и детектив начала осмотр по сетке.

– Амелия!

– Что?

– Знаешь, вчера я вела себя, типа, паршиво. Наговорила тебе всякого. На меня прямо нашло чего-то, честное слово… Крыша поехала… Короче, прости меня, если можешь.

– Ты была образцом сдержанности.

– Я так не думаю.

– Любовь делает нас непредсказуемыми.

Пам рассмеялась.

– Поговорим об этом позже, – предложила Сакс. – Может, поужинаем вместе сегодня вечером, если дела позволят?

– Ага, здорово.

Сакс продолжала осмотр и одновременно пыталась избавиться от постоянной тревоги, от ощущения, что «5-22» находится где-то рядом. Но как она ни старалась, найти что-нибудь существенного не удавалось. Взломщик почти все время бежал по гравийной дорожке, и следов не осталось. Только возле самой калитки, через которую он выскочил со двора в переулок, отыскалась одна глубокая вмятина от мыска ботинка – видимо, после сильного толчка ногой, – но в улики она не годилась. Свежих следов протектора автомобильных шин на улице также не обнаружилось.

Однако, возвращаясь к себе во двор, Сакс краем глаза заметила на земле среди побегов плюща и барвинка что-то беленькое – как раз в том месте, куда по идее должно выпасть содержимое кармана «5-22» во время прыжка через закрытую калитку.

– Нашла что-нибудь?