— Он больше ничего не получит, — уверенно произнес Том. — Когда он напивается до такого состояния, он становится невыносимым, но мы с этим мириться не должны.

— Ты что же, опять решил играть в неповиновение? Да я же могу уволить тебя в любую минуту!

— Валяйте.

— А это уже классифицируется как жестокое обращение с инвалидом. Лон, сейчас же арестуй его.

— Линкольн, — попытался Селитто утихомирить товарища.

— Арестовать его!

Детектив даже отшатнулся, услышав, с какой злобой были произнесены последние слова.

— Послушай, парень, тебе, кажется, пора немного охладиться, — заявил Селитто.

— О Боже! — вздохнул Райм и принялся стонать во весь голос.

— Что тут происходит? — не выдержал Селитто. Том не отвечал, а только искоса поглядывал на Линкольна.

— Моя бедная печень! — лицо Райма неожиданно осветилось зловещей ухмылкой. — Наверное, я уже допился до цирроза. Том резко обернулся:

— Я не собираюсь все это выслушивать. Этого никому не вытерпеть. Хватит!

— Нет, не хватит…

И тут снизу, с первого этажа, раздался взбудораженный женский голос:

— У нас очень мало времени!

Через несколько секунд в комнату вбежала Амелия, и добавила:

— Практически, у нас его вообще нет.

Она удивленно оглядела опустевшие столы. Райм почувствовал, как по его подбородку стекает слюна. Он рассердился на себя за то, что проявил такую слабость и Амелия это увидела. Потому что она поняла, что он — калека и никчемный человек — переоделся в чистую белую рубашку ради нее. И еще из-за того, что сейчас ему как никогда хотелось остаться в одиночестве, чтобы навсегда погрузиться в неподвижность и покой. Туда, где он будет королем. И не на день, а на века.

Слюна продолжала стекать, и он изо всех сил попытался повернуть измученную шею, чтобы хоть как-то стереть ее. В этот момент к нему подскочил Том с салфеткой и ловким движением привел лицо хозяина в порядок.

— Добро пожаловать, офицер Сакс, — добродушно поприветствовал он Амелию. — Я вижу в вашем визите проявление зрелости и пример победы здравого смысла. А это в наши дни большая редкость.