— Нет, — ответил Зейн. — Но теперь… Я смог. Я могу.

И сердце мое воспарило, когда я увидел его ухмылку.

— Дикость! — сказал Рассел. Они с Зейном стукнулись кулаками, как это принято у шпаны, и Рассел попрощался: — До скорого.

— Верняк.

Когда они уходили, Кэри держала Зейна за руку с силой женщины, которая не станет довольствоваться какой-нибудь дешевкой, а он — с терпением мужчины, умеющего ждать.

Волна плеснула возле моих ног.

— Я же сказал, что ты не умеешь обращаться с женщинами, — произнес Рассел.

— Кто бы говорил, — пробормотал я.

Волны рябили водную гладь.

— Короче, — наконец сказал Рассел. — Ты знаешь, чего тебе сейчас хочется?

Волны рябили водную гладь. Над нами раскинулось голубое небо. За нами на асфальте осталось черное пятно, на котором, как алмазы, поблескивали осколки стекла. Волны. Рябь.

И я ответил:

— Да.