Он чувствовал, что почва уходит из-под его ног.

Доктор Конвей, поглядев на Катрин, заколебалась. Бедная молодая женщина, над которой надругались таким отвратительным образом, возможно, этот след останется в ее душе навсегда! Как мужчины могли опуститься до такой мерзости, подвергнув ее подобному унижению?!

Принимая во внимание упрямое молчание доктора Конвей, судья взял составленный ею медицинский отчет и настойчиво спросил:

— Доктор Конвей, это полный текст отчета, представленного вами в суде?

— Отчет, который я подписала, тот самый, что вы держите в руках.

— Вы подтверждаете, что он полный? — спросил Пол Кубрик. — Вы утверждаете, что седьмой страницы в нем никогда не было?

— Я не знаю, но этих снимков здесь не было.

— Но как получилось, что в отчете есть перескок с шестой страницы на восьмую? — продолжил он. — Еще одна ошибка секретаря?

— Да.

Повисла пауза, но судья вновь заговорил:

— В таком случае, доктор Кубрик, мне жаль, но эти фотографии не могут быть приняты в качестве доказательств.

— Но есть заключение доктора Конзидини, который является известным судебно-медицинским экспертом! — возразил Пол, отчаянно пытаясь переломить ход событий.

— Вы знаете так же хорошо, как и я, что это заключение также не может быть принято, по крайней мере не в этом суде. Оно основано на фотографиях, подлинность которых не установлена. Значит, оно тоже недействительно. Мне жаль. Увидимся на суде через… сорок минут.

Кубрик хотел было что-то возразить, но понял, что это бесполезно. Судья Бернс прекрасно знал свои права, и прокурор не мог на него повлиять.

— Спасибо, что приняли нас, ваша честь.

— Я могу теперь идти? — спросила доктор Конвей.

— Да, — ответил судья. — Вы свободны.

— Мне хотелось бы переговорить с вами, — сказал Томас.

— Это ни к чему не приведет.

Доктор Конвей посмотрела на Джулию, затем на Катрин: