— Виктор?

Ларенц повернулся на звук низкого голоса. Услышав шум, Грольке вышел из кабинета. Это был сухопарый пожилой врач с волосами песочного цвета и глубоко посаженными глазами. На лице его читалось серьезное беспокойство.

— Что случилось?

— Где моя Жози? — прорычал в ответ Виктор, и Грольке непроизвольно отшатнулся от приятеля. Он знал эту семью лет десять, но ни разу не видел психиатра в таком состоянии.

— Давай лучше зайдем ко мне в кабинет и…

Но Ларенц его не слушал, а всматривался во что-то позади Грольке. Заметив, что дверь в кабинет приоткрыта, он рванулся туда, с размаху ударил по двери ногой, и она со звоном стукнула по тележке с лекарствами и медицинскими инструментами. На кушетке лежала женщина с псориазом. Она была обнажена по пояс, но от испуга даже не прикрыла грудь.

— Виктор, что на тебя нашло? — кричал ему в спину Грольке, но Ларенц, уже захлопнув дверь, устремился обратно.

— Жози?!

Он метался по коридору, распахивая все двери.

— Где ты, Жози? — в панике вопил он.

— Виктор, умоляю тебя!

Пожилой аллерголог еле поспевал следом, но Виктор не обращал на него ни малейшего внимания. Страх затмил все.

— А здесь что? — крикнул он, когда последняя дверь не поддалась.

— Только порошки и тряпки. Это кладовка.

— Открой! — Виктор, как сумасшедший, дергал дверную ручку.

— Послушай же, наконец…

— Открой!

С неожиданной силой Грольке схватил Ларенца за плечи:

— Успокойся, Виктор! И послушай меня. За этой дверью не может быть твоей дочери. Уборщица ушла с ключами сегодня утром и появится лишь завтра.

Ларенц тяжело дышал. Он слышал слова, но не понимал их смысла.