Но он преобразился, едва увидел Наталью Андреевну.

– Давно? – спросил через плечо, пытаясь нащупать пульс.

– Около часа назад, – ответил Китайгородцев.

– Ах ты, господи! – не сдержался фельдшер и помчался в дом.

Вернулся он, на ходу выгребая из пакета шприц и ампулы. Пока вводил лекарство Наталье Андреевне, отдавал распоряжения:

– Мягкое что-то ей под голову! Заводи, сейчас поедем! Гони! Если поспешишь, мы, может быть, успеем!

Отшвырнул использованный шприц. Михаил сноровисто соорудил подушку из куртки Китайгородцева. Сам снова остался полуголым. Китайгородцев завел двигатель. И только Стас Лисицын оставался безучастным. Казалось, что он даже не замечает всей этой суеты в салоне машины. Смотрел за окно с невозмутимым видом. Словно никого рядом с ним и не было.

* * *

В убогой районной больнице пахло лекарствами и скверно приготовленной едой. Темный лицом Михаил сидел на скрипучем стуле-инвалиде, кутаясь в куртку Китайгородцева. Над Михаилом к выкрашенной белой краской двери была привинчена табличка с пугающей надписью «РЕАНИМАЦИЯ». Китайгородцев пристроился неподалеку на подоконнике и ждал. Белая дверь порой приоткрывалась, кто-то выходил, Михаил вскидывал обеспокоенно голову, но для него новостей пока не было.

Уже ближе к полудню вышел врач в бледно-сером облачении практикующего хирурга, но это, похоже, у него такая униформа была, ибо в ней он ходил и по палатам, – Китайгородцев успел за эти часы увидеть его несколько раз.

– Лисицыной родственники кто? – спросил он.

Михаил с готовностью поднялся, стул скрипнул. Китайгородцев смотрел издалека, он видел лицо доктора, и хотя тот еще нечего не успел сказать, а Китайгородцев уже все угадал. Доктор развел руками и вздохнул, его лицо в одно мгновение привычно обрело сострадающее и виноватое выражение одновременно, чувствовалась многолетняя выучка человека, вынужденного озвучивать страшные вести о непоправимом.

– У нее изношенное сердце, – донеслось до Китайгородцева. – Мы пробовали помочь ему, взбодрить, а оно уже не реагирует. Слабенькое.

И снова развел руками.

Китайгородцев вышел из больницы, сел в машину. Потемкин вопросительно посмотрел на него, но не дождался новостей и решился спросить:

– Что?

– Умерла, – коротко ответил Китайгородцев.

Присутствующий здесь же Стас и ухом не повел. Он только что осиротел, но даже этого не понял.

* * *

Безуспешно прождав Михаила в машине около двух часов, Китайгородцев заподозрил неладное и отправился на поиски.