Светлый фон

Я, как и Хамза, могу довольно быстро определить, какого класса охранники передо мной. Иногда достаточно нескольких штрихов, мелких подробностей, на которые посторонний человек даже внимания не обратит. Вот из машины сопровождения выпрыгнули крепкие ребята. Вид у них суровый, можно догадаться, что они за хозяина готовы любого порвать. И стволы у них имеются, в этом я уверен, и подготовку они где-то проходили. Но именно что «где-то». Потому что…

Я, как и Хамза, могу довольно быстро определить, какого класса охранники передо мной. Иногда достаточно нескольких штрихов, мелких подробностей, на которые посторонний человек даже внимания не обратит. Вот из машины сопровождения выпрыгнули крепкие ребята. Вид у них суровый, можно догадаться, что они за хозяина готовы любого порвать. И стволы у них имеются, в этом я уверен, и подготовку они где-то проходили. Но именно что «где-то». Потому что…

Они прибыли к объекту, который расположен в глухом лесу.

Они прибыли к объекту, который расположен в глухом лесу.

В полной темноте, где ни черта не видно.

В полной темноте, где ни черта не видно.

Тут стоит автомобиль, в котором кто хочешь может находиться.

Тут стоит автомобиль, в котором кто хочешь может находиться.

И они свой «Лендровер» поставили не между нашей машиной и машиной охраняемого ими босса.

И они свой «Лендровер» поставили не между нашей машиной и машиной охраняемого ими босса.

Не на линии огня, если беда вдруг приключится.

Не на линии огня, если беда вдруг приключится.

Не прикрыли, в общем.

Не прикрыли, в общем.

И это уже о многом говорит.

И это уже о многом говорит.

Не профессионалы.

Не профессионалы.

* * *

Стас Георгиевич Лисицын оказался вальяжным господином лет сорока пяти. Роскошное бежевое пальто распахнуто, под ним дорогой, даже вызывающе дорогой на вид костюм, такие туфли, как у него, Китайгородцев видел в бутике на Кутузовском, куда недавно сопровождал клиента, – три тысячи евро, эксклюзив, хорошая работа.