В английской прессе появилось великое множество статей и заметок — рассудительных, гипотетических, злорадных, обличительных или жалостливых, в соответствии с общим духом печатного органа и настроением автора. В парламенте обсуждались вопросы, связанные со скандальной историей, а в высшем обществе и друзья, и враги покойной еще много месяцев не могли говорить ни о чем другом.

За отсутствием возражений леди Тансор похоронили в эвенвудском мавзолее. Я не присутствовала на короткой погребальной церемонии, но мистер Роксолл рассказал мне о ней. По воле Персея и мистера Рандольфа собрание скорбящих было немногочисленным: они двое и еще около дюжины человек. Заупокойную службу отправлял мистер Трипп, и он в кои-то веки сумел высказаться с благородной краткостью по случаю события столь прискорбного, что даже у него при всей многоречивости не нашлось слов.

Не стану утомлять читателей подробностями юридических процедур, проводившихся под надзором мистера Роксолла, и о публичной огласке обстоятельств, связанных с рождением Персея. Судебная машина работала медленно, но верно, и мое требование признать меня законной наследницей покойного лорда Тансора наконец было удовлетворено. И вот настал день, когда я вернулась в Эвенвуд — уже не горничной и не компаньонкой, а Эсперанцей Алисой Дюпор, двадцать седьмой баронессой Тансор.

Мистер Роксолл вместе со всеми слугами и работниками встречал меня на Парадном дворе, когда карета спустилась с Горки, прогрохотала по мосту, к которому воды Эвенбрука принесли тело Эмили, и подкатила к крыльцу.

— Добро пожаловать домой, ваша светлость, — промолвил мистер Роксолл, отвешивая торжественный поклон.

— А ну-ка, сэр, — с шутливой строгостью сказала я, — чтобы я больше не слышала от вас никаких «ваших светлостей». Извольте обращаться ко мне по имени. Это первый мой приказ, и я требую, чтобы он строго выполнялся.

Затем, держась под руку и смеясь, под аплодисменты толпы мы с мистером Роксоллом вошли в огромную усадьбу Эвенвуд, чтобы испить чаю.

Одним из первых дел, сделанных мной в качестве хозяйки Эвенвуда, стало назначение мистера Монтегю Роксолла на должность библиотекаря и архивариуса. Мы с ним тесно сблизились и проводим вместе очень много времени. Я больше не чувствую себя одинокой, ибо мистер Роксолл всегда рядом — он в любую минуту готов помочь толковым советом, с любовью опекает меня, строго выговаривает мне при необходимости и всегда яростно защищает мои интересы. Теперь мой отец — он. И никакого другого мне не надо.

Что касается моего дорогого, потерянного для меня Персея, смерть любимой матери и утрата права собственности в связи со вновь вскрывшимися обстоятельствами стали для него тяжелейшим ударом. Он на несколько месяцев затворился в своем лондонском доме, никого не принимал и общался с внешним миром только через своего поверенного. В конце концов он уехал в Италию, где, похоже, намерен остаться навсегда.