— В глубине души вы в это не верили, я не ошиблась?

— В этот след не очень верил, зато в тебя — очень. В тебя я поверил сразу, в первую же встречу, едва увидел, как ты выходишь из поезда на Северном вокзале.

Люси оценила комплимент, улыбнулась и, не удержавшись, зевнула.

— Ой, простите!

— Сейчас двинем прямо в отель. Сколько ты уже не спала?

— Долго… Но ведь нам надо встретиться с сестрой Марией Голгофской, хотя бы попытаться. И нам надо…

— Завтра. Мне неохота собирать тебя по частям.

На этот раз Люси уступила не споря. Она действительно выдохлась.

— Схожу в туалет — и поедем, да?

Шарко, вздыхая, смотрел ей вслед. Как ему хотелось обнять ее, прижать к себе, успокоить, убедить ее, что все уладится… Но нет, пока еще его зубы слишком крепко сжаты, чтобы выговорить нежные слова. Он допил пиво, отсчитал наличными сумму, обозначенную в счете, и вышел на улицу. Там он позвонил Леклерку — сообщить, что сейчас уже все в порядке. В ответ шеф объявил, что уже договорился с судьями и руководством министерства обороны о возбуждении уголовного дела и начале расследования в Иностранном легионе с целью определить, вступил в него все-таки Мухаммед Абан или нет.

Когда друг повесил трубку, комиссар подумал, что наконец-то они начали двигаться вперед семимильными шагами.

Пора бы.

52

52

— Так и знала, что найду вас здесь…

Комиссара застал врасплох этот мелодичный голос где-то за спиной.

Шарко устроился в кресле полутемного гостиничного бара и спокойно потягивал виски, изучая список участников конгресса по прививкам. Обстановка была шикарной, но без излишеств: светлый ковер во весь зал, большие подушки на красных банкетках, обитые черным бархатом стены… Подойдя ближе, Люси заметила на столике стакан мятного лимонада.

— Вы кого-то ждете?

— Нет, никого. Стакан уже тут стоял.

Он ничего не добавил, и Люси пока не стала садиться. Развела руками в знак смирения и сказала: