Уильям Шакспер… То, что такой человек был на самом деле, несомненно. То, что он как-то причастен к произведениям, напечатанным под его именем, тоже несомненно. И о его занятиях бизнесом, – Александр усмехнулся, – достаточно много документов сохранилось. Документы неумолимо свидетельствуют, что до 1597 года его дела шли из рук вон плохо. Попадал в должники, не мог налоги два года подряд заплатить. И вдруг в этом самом девяносто седьмом году Уильям покупает один из лучших домов в родном Стратфорде, да еще инвестирует деньги сразу в несколько коммерческих проектов. Общие затраты, почти одномоментные, – 900 фунтов стерлингов, огромные по тем временам деньги! Ученые подсчитали, что по покупательной способности эта сумма близка к сегодняшним четырем миллионам долларов. Даже если предположить, что молодой Шакспер уже в 1586 году был зачислен в труппу какого-то театра и сразу стал его пайщиком и получал столько же, сколько получал, по предположениям ученых, в 1600 году в театре «Глобус», он бы едва-едва смог набрать к указанному году нужную сумму. При этом он должен был бы питаться воздухом, жить на улице, бросить на произвол судьбы свою жену и троих детей и забыть об отце с матерью, братьях и сестрах. Да и не платить налоги: не от случая к случаю избегать, а вообще не платить, злостно.

Ученики-пассажиры, казалось, слушали внимательно. Никто не переговаривался, и все смотрели кто на Александра, кто в свою тетрадь. Поэтому новоявленный Нестор Петрович мысленно, но не забывая о свойственной ему жестикуляции, продолжал.

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

Что же произошло с Шакспером в 1596 году, каким образом госпожа Фортуна сделала столь удивительный кульбит? А что, собственно, удивительного? – спросите вы. Ведь любой глянцевый журнал предлагает триста сравнительно честных способов превращения Золушки в принцессу. Стал знаменитым, вышел в люди, получил гонорар… Театр в Лондоне конца XVI века – фабрика звезд, вроде современного телевидения, только не настолько мерзкая. Однако звездам елизаветинской эпохи обычно таких денег враз не предлагали. К примеру, в театре, который вмещал три тысячи зрителей, при аншлаге продавали билетов на двадцать пять – тридцать фунтов (и это большая сумма, ведь фунт стерлингов в ту пору, напоминаю, сильнее современного чуть ли не в несколько тысяч раз!). «Глобус» был поменьше, и две тысячи зрителей могли принести наличными от силы фунтов двадцать. Из этих денег нужно было заплатить актерам, техническому персоналу, за аренду, покрыть накладные расходы. Автору доставалось совсем немного. – А публикации? – как бы спрашивали дотошные ученики, некоторые из которых словно в знак несогласия с преподавателем внезапно вышли из класса со своими большими портфелями. – Шекспироведы подсчитали, – кричал вслед уходящим Нестор Петрович, – что за публикацию одной пьесы автор получал примерно шесть фунтов! – Можно спросить? Сколько же всего пьес написал Шекспир? – Это вопрос дискуссионный. Однако с уверенностью можно говорить о тридцати восьми пьесах, пяти больших поэмах и ста пятидесяти четырех сонетах. Значит, Шекспир мог продать все свои произведения за двести сорок фунтов, ну, в лучшем случае выручить четверть тысячи, т. е. двести пятьдесят фунтов. Вообще-то литературным трудом тогда еще только начинали зарабатывать. Гении-писатели не слишком богатели. А Шакспер враз разбогател! Стал по долларовому счету XXI века миллионером. Откуда деньги? Собственно, уже в первой биографии Шекспира написано откуда. Николас Роу сообщает, что Шекспир получил от графа Саутгемптона тысячу фунтов. От того самого графа, которому посвящены первые напечатанные под именем Шекспира произведения: «Венера и Адонис» (1593) и «Обесчещенная Лукреция» (1594). Английский исследователь Эдвард Фурлонг предполагает в этой связи легкий шантаж, а-ля Остап Бендер – гражданин Корейко. Шакспер обратился к Саутгемптону, благо графа найти в театре было проще простого, можно сказать, что он из театров почти не вылезал…