До кризисного, 2008 года всё шло хорошо, деньги делались практически из воздуха, диктатура процветала, народ благоденствовал, кровь на руках диктатора быстро высыхала. Разработанные в лаборатории Олега технологии, в частности НЛП (нейролингвистическое программирование), успешно применялись: народ Моганды был абсолютно уверен в том, что их режим – это единственный оплот демократии, а никакая не диктатура. И всячески был готов тиражировать «демократию» такого фасона по всему миру, по крайней мере африканскому, подавляя несогласных танками, забрасывая «томагавками» и «стингерами».

Те страны, режим которых не соответствовал демократическим представлениям Моганды, объявлялись Кругом Зла.

Лаборатория Олега Романова научно разрабатывала план переворота в этих странах. Политические технологии на континенте Олег прекрасно освоил. Моганда поддерживала оппозицию и финансово, и политтехнологиями, и бомбардировками. Такого не выдерживал режим ни одной страны, к власти неизбежно приходили ставленники Кенадита, и наступала всеобщая «демократия». Правда, страны эти становились экономическими придатками Моганды, но это особо никого не волновало.

Но наступил финансовый кризис, и зеленые банкноты Моганды с изображенными на них портретами вождей племен в одночасье превратились в фантики. Ведь валюта Моганды не была ничем обеспечена, хоть и высоко котировалась во всех странах африканского континента. По сути строилась финансовая пирамида, вроде российских МММ и «Властилины». Бумажки с портретами вождей печатала частная компания, принадлежавшая министру финансов Моганды, а значит, и самому Кенадиту. РСМ (Резервная Система Моганды) могла бы напечатать таких фантиков сколько угодно, но они обесценивались на глазах. В других странах африканского континента поняли, что фантики Моганды ничего не стоят, и принялись активно возвращать их. Взлетели цены, и последней каплей стал кризис кредитной системы.

До кризиса все население Моганды жило в долг. Банки активно предлагали кредиты под низкие процентные ставки, и население покупало в кредит практически всё. Большие уютные шалаши, в которых легко помещались семьи даже с тремя женами и кучей детей; ослов и лошадей, адаптированных к жаркому африканскому климату, которые были неприхотливы и почти не требовали воды и пищи; даже простые кастрюли и сковородки… Теперь рядом с банками стояли стада лошадей, шалаши, покинутые теми, кто не смог выплачивать проценты по кредитам, пустовали, а реквизированными за долги сковородками и кастрюлями был завален даже президентский дворец. Зеленые фантики Моганды не стоили больше ничего, и власть в стране теперь держалась лишь на психолингвистических технологиях да на «стингерах» и «томагавках».