– Нет, бросить, уйти и сдаться – это не для меня. Но ты прав, мне действительно надо отдохнуть. Как только мы поймаем Окулиста, я уйду в отпуск на целый месяц – при условии, что этому не помешает судебное разбирательство. Мне нужно время, чтобы устроить мать в лечебницу и продать ее дом.
– Думаю, такая передышка пойдет тебе на пользу. Тебе надо сменить обстановку. А я буду приезжать к тебе в гости на выходные.
Карен закусила губу.
– А если я проиграю дело? Если суд выиграет Дикон? Меня ведь взашей выгонят из Бюро. И я больше никогда не смогу носить значок агента.
Робби поднялся на ноги и загородил ей дорогу, заставляя остановиться.
– Он не выиграет. Но если по странной прихоти судьбы ему вдруг повезет, то я буду рядом и встану на твою защиту. Мы пройдем через это испытание вместе и победим.
Карен выдавила улыбку.
– Я ведь могу заняться консультированием, правильно? Или написать книгу. Или даже несколько.
– Точно. Совсем как этот парень, один из ваших пионеров, Томас Андервуд.
– Я буду ездить по миру, составлять психологические портреты, помогать местным специалистам. Я смогу побывать в разных экзотических местах.
– Во всяком случае, звучит неплохо. Как ты считаешь?
Карен на мгновение задумалась.
– Я хочу вернуться на свою работу, Робби. В Бюро. Я хочу смотреть на отвратительные фотографии и бороться с мужским шовинизмом.
Робби взглянул на нее, помолчал, потом кивнул.
– Договорились. Будем стремиться к этой цели.
Она кивнула в ответ.
– Но сначала давай поедим. – Он взял ее за руку. – Поверь мне на слово, «Прего» лучше подавать горячим.
…пятьдесят третья
…пятьдесят третья
Карен и Робби припарковали автомобиль на главной стоянке Академии и вошли через холл Джефферсона. Зарегистрировавши у стойки бюро пропусков, они углубились в переплетение корил ров и переходов. Карен взяла на себя роль проводника, показывая своему спутнику памятные и знаменитые места и аудитории. Он прошли через оружейную комнату и стрелковый тир, после чего опустились на лифте в подвальные помещения Департамента поведенческих наук.