К тетке он уже успел присмотреться, пока она бегала мимо него по коридорчику и что-то громко выясняла про приказ о летних выплатах персоналу. Пока она ругалась с бухгалтерией по телефону, Скелет видел ее через полуоткрытую дверь. Тетка была самая обыкновенная, лет сорока, с блеклыми кудельками на голове и бульдожьим выражением лица.

«Советская власть вырастила определенную породу кадровичек, — подумал Скелет. — Это совершенно особая порода, не похожая на всех остальных. Маленькие краснорожие сучки с визгливыми голосами… Обязательно толстый низко посаженный зад от долгого сидения на стуле, кривые ноги и подозрительный взгляд маленьких глупых глаз… Подозрительный — это обязательно. Ведь каждая такая шавка чувствует себя не меньше чем самим товарищем Андроповым собственной персоной при исполнении им своих поганых обязанностей…»

И еще выражение лица, покрытого обычно красными пятнами — одновременно наглое и искательное.

Искательное — перед начальством, а наглое — со всеми остальными. Как же иначе, ведь всегда говорилось, что «кадры — основа основ». А один спустившийся с гор паразит даже изрек, что «кадры решают все…» Как тут было шавкам не вознестись!

Самая лафа им была именно при Андропове. Вот тогда было раздолье — следить за тем, кто опоздал на минуту, кто раньше ушел на полминуты, не отлучился ли кто в туалет больше, чем на десять секунд.

И много работы было у шавок — стоять у проходной с секундомером, например.

Человек мог быть доктором наук и профессором, и заслуженным деятелем, но зависел в такие минуты от краснорожей шавочки с отвислым задом и десятью классами образования — в ее руках, вернее, в ее секундомере была его судьба. Опоздал на три минуты на работу… Что вы, да это же трагедия!

Теперь, конечно, не то, и все сучки-кадровички вместе со старыми, посиневшими от алкоголя партийцами очень жалеют об уходе старых времен. Как бы там ни было, а теперь если человек — хирург с мировым именем, то он — человек, а ты — вовсе не «основа основ» и не «решаешь все», а то, кто ты и есть на самом-то деле. То есть — дерьмо несчастное, сиди, пиши свои бумажки и не вякай…

Пока Скелет размышлял о превратностях судьбы этого сучьего племени, кадровичка закончила лаяться по телефону и с интересом поглядела на него через щель в двери.

— Заходите, что вам? — крикнула она.

— У меня разговор, — сказал Скелет, солидно усаживаясь перед столом и закидывая ногу на ногу.

Тетка с еще большим интересом посмотрела на него. Давно уже сюда не приходили хорошо одетые и уверенно себя чувствующие мужчины. Так, все больше старички дворниками наниматься, да одинокие матери с тремя детьми проситься лаборантами на неполный рабочий день…