— Кладбищенский сторож?

Нет, караулю институт. Да я не сумасшедший, не бойтесь.

— А я и не боюсь.

— Убиты моя невеста и ее мать — не здесь, в Москве. И я из Москвы.

— А следы ведут на Троицкое кладбище?

Видите ли, накануне, перед смертью. Ада — Сонина мать, то есть невесты, — описывала эту церковь, склеп, липы.

— То есть она встречала тут убийцу?

Не знаю. Она в юности любила тут гулять.

— Гулять? Впрочем, вкусы бывают разные, — заметил старичок рассудительно, но чувствовалось, он захвачен. — Так что же случилось во время ее прогулок?

— Она нашла склеп Захарьиных.

И все? Стало быть, вы собираетесь вскрыть захоронение?

— Да нет же. Убитые похоронены честь по чести, в Москве.

— Но какое отношение имеет этот склеп к убийству?

— Наверное, никакого. Наверное, я зря приехал, — признался Егор устало.

— Вы ищете убийцу своей невесты — это благородно. Органы не управились?

— Управились. Расстреляли моего друга.

— Вы рассказываете кошмарные вещи… Кажется, в мои годы меня трудно удивить, и все равно каждый раз удивляюсь. Как же попался ваш друг?

— Он был на месте преступления и ощущал чье-то присутствие. А теперь, через год, кто-то преследует меня… Я понимаю, — добавил Егор поспешно, — что все это звучит неправдоподобно. Но это правда.

— Давайте-ка я осмотрю склеп. — Старичок отворил дверцу в ограде, вышел. — Позвольте вам заметить, что юная девица вряд ли будет прогуливаться в столь скорбном месте просто так, без причины. Значит, юность ее прошла в Орле?

— Нет! В том-то и дело. — Егор пропустил старичка под ржавый навес, сам остался на ступеньках. — В сущности, ей и гулять тут было некогда. Мы из одного дома, вся ее жизнь на глазах, она рано вышла замуж, муж об Орле не подозревает, над склепом посмеивался…