— Здесь все, да? — суетливо поинтересовался актер, подбирая деньги.

— Двадцать тысяч. Как и договаривались.

— Угу, — старик взглянул на карман, в который Андрей убрал третью пачку, облизнул губы. — Я пересчитаю?

— Считайте, — ответил Андрей, стараясь скрыть раздражение.

Старик поерзал, огляделся.

— Мне бы побольше света. Глаза уже не те. Может быть, пойдем куда-нибудь в кафе? Или в ресторан? — Он улыбнулся смущенно. — Сто лет не был в ресторане. Я помню, мы с театром были на гастролях в Орле. Там проходил фестиваль Лескова. Ка-ак нас принима-али. Гостиница, ресторан… Все по высшему разряду.

— Вы не видели высшего разряда, — резковато оборвал восхищенный треп старика Андрей.

— Да? — ничуть не обиделся тот. — Может быть, может быть. Вам, банкиру, конечно, лучше знать.

— Пойдемте, — Андрей поднялся, подхватил старика под руку. — Я знаю одно довольно светлое местечко поблизости.

— Да? Это хорошо. — Они двинулись по аллее к кинотеатру. — Куда мы направляемся?

— В ночной клуб, — ответил Андрей, оглядываясь.

— Куда? — опешил старик.

— Здесь, в кинотеатре, работает казино. «Каро». Там, правда, музыка громкая, но зато достаточно света и полно народу. Нам это на руку.

— Я бы предпочел что-нибудь более консервативное, — с достоинством английского лорда ответил актер. Здорово же деньги меняют человека. И всего за каких-то пять минут. — Тихое, спокойное местечко…

— Тихих и спокойных местечек полным-полно на кладбище, — резко ответил Андрей. — Среди толпы мы будем в относительной безопасности.

— Вы, Андрей Данилович, фаталист.

— Я — здравомыслящий человек, реально оценивающий свои шансы.

Вход в ночной клуб был платный. Андрей достал бумажник, оплатил свой билет. Старик посмотрел на него чистыми наивными глазами пятилетнего ребенка, не имеющего понятия о том, что такое деньги.

— Черт, — пробормотал Андрей, протягивая кассиру вторую купюру. — Еще один билет, пожалуйста.

Они вошли в клуб. В зале собралась молодежь. Старик выглядел среди них как барсук в отаре овец. Несмотря на возраст, он тут же начал приплясывать и потешно крутить головой. Мелькала светомузыка, в бликах которой отставной актер казался совсем старым и жалким. Улыбка его была печальной улыбкой грустного клоуна.