— О, какая отличная новость! Сегодня можно спать спокойно. — Я с отвращением покачал головой: — Эллен, неужели ты ничего не понимаешь? Эти двое, тот, которого убил Дрю, и парень, которого благодаря тебе выпустят теперь на свободу, возможно, убили семью Лэнгли.

— Нет. Я уверена, что они этого не делали.

— Ты уверена? И откуда же у тебя взялась такая уверенность?

— То есть я хотела сказать, что почти уверена в этом, — поправила жена себя, а потом всхлипнула: — Мне нужен носовой платок.

Я попытался подавить растерянность и гнев и принялся шарить в карманах, пока не нашел чистый платок и не протянул его Эллен. Мы постояли немного молча, пока моя половина сморкалась и вытирала слезы.

— Хорошо. Выслушай меня. Звонил Конрад. Это была идея Иллины. Она не знала, что я отдала Конраду диск, и позвонила брату…

— Садись в машину.

— Что?

— Садись в машину, живо!

Она молча подчинилась. Я сел за руль «мазды» и рванул с места так, что шины завизжали по асфальту. Свернув за угол, направился в сторону колледжа Теккерей.

Президент жил в большом особняке, который всегда навевал у меня воспоминание о поместье Уэйна из «Бэтмена». Возможно, он был не таким большим, но выглядел не менее внушительно. Я так резко затормозил у крыльца, что Эллен оперлась руками о приборную доску, чтобы не удариться лбом о стекло. По дороге мы не сказали друг другу ни слова. Жена прекрасно знала, куда мы едем, но понимала, что не сможет переубедить меня не делать этого.

Я уже приготовился к тому, что придется тащить ее из машины силой, но она открыла дверь прежде, чем я успел подойти к ней, и мы вместе поднялись по ступеням. Хотел вломиться в дом без приглашения, как обычно поступал Чейз, но дверь открылась прежде, чем я успел схватиться за ручку.

Конрад стоял перед нами собственной персоной.

— Мы с Иллиной ждали вас. Прошу вас, проходите.

Я всю дорогу рисовал себе картину, как ураганом влечу в дом Конрада, но его вежливое спокойствие испортило мне всю игру. Мы с Эллен прошли в дорого обставленную гостиную.

Там мы увидели Иллину — растерянную и растрепанную. Глаза ее были налиты кровью, а всегда великолепно уложенные волосы — взъерошены. В руках она держала большой стакан, наполненный жидкостью, напоминавшей виски.

— Эллен, Джим, — поздоровалась миссис Чейз, но не приблизилась к нам. Она явно была напугана. Только было неясно, кого боялась — меня с Эллен, мужа или всех нас, вместе взятых.

— Только что звонил адвокат Лестера, ее брата, — сообщил Чейз. — Его освободили. — Глядя на Эллен, он добавил: — Спасибо большое.

Моя жена ничего не ответила, и Конрад повернулся к своей: