Харри выключил фонарик. И, немного поразмыслив, двинулся восвояси. Спустился с крыльца и направился к воротам. Но на полпути остановился, развернулся и со всех ног бросился к дому. Трухлявая, хлипкая дверь сразу слетела с петель, когда Харри врезался в нее со своими девяноста пятью килограммами и на скорости под тридцать километров в час. Он упал локтем на каменный пол, и резкая боль пронзила руку и отозвалась в затылке. Он лежал в темноте, ожидая выстрела. Так и не дождавшись, поднялся и снова включил фонарик. В узкой полосе света от фонарика он снова обнаружил колонну муравьев, двигавшихся вдоль стены. На затылке под повязкой он почувствовал тепло и понял, что рана опять кровоточит. Посверкивая в свете фонарика, муравьи продвигались по потертому ковру в следующую комнату. Там колонна сразу же поворачивала влево и забиралась вверх по стене. Свет фонарика выхватил край картины из Камасутры. Муравьиный караван продолжал путь по потолку. Теперь они находились прямо над ним. Харри задрал голову вверх, что отозвалось небывалой болью в затылке. Ему пришлось повернуть голову. Чтобы снова отыскать муравьев, он поводил фонариком по потолку. Неужто они и вправду нашли кратчайший путь к пункту назначения? Но не успел Харри подумать об этом, как увидел Льва Гретте. Тело его нависало над Харри, и тот выронил фонарик и отшатнулся. И хотя ум подсказывал ему, что делать это уже поздно, он, испытывая одновременно шок и приступ тошноты, зашарил руками по полу в поисках Namco G-Con 45.

Глава 28 Lava pe

Глава 28 Lava pe

Из-за жуткой вони в комнате Беата через несколько минут выскочила на воздух. Харри вышел следом за ней и нашел ее в темноте скрюченной в три погибели. Он сел на ступеньку крыльца и закурил.

– А тебе эта вонь нипочем? – со стоном произнесла Беата, у которой текло изо рта и из носа.

– Дизосмия, – сказал Харри. – Частичная потеря обоняния. Некоторые запахи вообще больше не чувствую. Эуне говорит, это из-за того, что слишком часто приходилось иметь дело с трупами. Эмоциональная травма и все такое прочее.

Беату вырвало.

– Прости, – еле выговорила она. – Это из-за муравьев. Мне дурно стало, когда я увидела, как эти гадкие твари заползают в одну ноздрю, а из другой выползают. Будто улица с двусторонним движением. Зачем?

– Ладно. Если настаиваешь, я могу объяснить тебе, где в человеческом теле больше всего протеина.

– Нет-нет, благодарю покорно.

– Ну извини. – Харри бросил окурок на высохшую почву. – А ты, Лённ, молодцом держалась там, в комнате. На видео-то все по-другому воспринимается. – Он поднялся и вернулся в дом.