– Имелось в виду, что я его отстранила, – сказала она.

– Что-о?

– Он распоследнее дерьмо. Но хоть ты и прав, это еще не значит, что ты можешь рассказывать об этом каждому встречному.

Харри склонил голову набок и прикрыл один глаз.

– Мне повторить? – спросила она.

– Да нет, – ответил он, – мне кажется, я все понял. А если не каждому встречному, а другу?

– Кофе?

Беата не успела повернуться в сторону кухни, как ее лицо залилось краской. Харри поднялся и последовал за ней. У столика на кухне стоял только один стул. На стене висело деревянное плаке, на котором розовыми буквами была выведена одна из «Речей Высокого»:

Прежде чем в дом войдешь,

все входы ты осмотри, ты огляди,  —

ибо как знать, в этом жилище недругов нет ли [77] .

– Ракель вчера вечером навела меня на две мысли, – сообщил Харри и прислонился к кухонному столу. – По ее словам, история о двух братьях, влюбленных в одну женщину, – это сюжет классической трагедии. А еще она удивилась, как левше Анне удалось скопировать подпись Али, вернее, каких трудов ей это стоило.

– Ну и что? – Она высыпала мерную ложечку кофе в кофеварку.

– Тронн Гретте дал нам несколько школьных тетрадей Льва, чтобы сравнить его почерк с почерком самоубийцы. Ты не помнишь, по какому предмету?

– В общем-то, нет, помню только, что тетради были его. Я проверила. – Она налила в кофеварку воды.

– По норвежскому, – сказал Харри.

– Очень может быть, – согласилась она и повернулась к нему.