Поезд сделал последнюю остановку перед мостом, но, прежде чем Эйч Пи успел подумать о бегстве, Элрой снова положил руку ему на плечо. Парень в наушниках поднялся и прошел мимо них. Эйч Пи пытался встретиться с ним глазами, но тот даже не посмотрел в его сторону.

Затем поезд снова заскрипел и тронулся, начав долгий подъем на мост Лидингёбрун.

Филипп достал из чехла на поясе свой мобильник и поднес к уху.

— Да!

Эйч Пи даже не слышал звонка.

— Привет, ситуация под контролем, продолжаем по первоначальному плану.

Эйч Пи покосился в окно. Они проезжали мост, черная вода простиралась с двух сторон от них.

— Отлично, — продолжал Филипп в телефон. — Продолжай. В полночь переходим к третьей фазе.

У него есть шанс успеть. Если он вскочит, опрокинет Филиппа, встанет на него ногой и прыгнет…

Хотя нет — даже если ему, вопреки тяжести во всем теле, удалось бы проскочить мимо Филиппа и Элроя, у него нет никакого желания кидаться в ледяную воду с высоты двадцати метров. До берега далеко, слишком далеко — ему никогда в жизни не осилить такой заплыв, особенно учитывая его нынешнее физическое состояние…

Похоже, Филипп закончил разговор. Несколько секунд он держал телефон в руке, потом поднес его к губам и нажал кнопку.

— София?

— Слушаю! — затрещал ее голос из маленького динамика.

— Мы на мосту, будем на месте через пару минут. Подъезжай к выходу, прием!

— Поняла!

Материк приближался, и Эйч Пи заметил, как поезд замедляет ход.

— Ну вот, Хенрик, мы и прибыли на конечную станцию…

* * *

Мысли по-прежнему беспорядочно вертелись в голове, пока Ребекка шла пешком обратно к арендованной машине.

Петер Глад — не МейБей, если, конечно, они с его сожителем не выдающиеся актеры. Но почему-то она так не думала. Похоже, оба говорили правду, а вся история про Тоббе была рассказана от души.