Перед дверью он собрался с духом, проверил запах изо рта и потянул себя за воротник рубашки, чтобы она не прилипала к шее. Приходилось признать — он нервничает.
В последние дни Эйч Пи много думал о ней. Она имела полное право сердиться на него, быть разочарованной в нем, ведь он лгал ей прямо в лицо. Но без ее помощи ему не справиться со своей задачей. К тому же он так соскучился по ней…
Проклятье, почему все так глупо!
Он глубоко вздохнул и нажал на кнопку звонка. Затем приложил глаз к глазку, поставив руку лодочкой, и увидел, как затрепыхался свет в прихожей, когда она двинулась к двери. Затем поспешно сделал шаг в сторону, чтобы оказаться как можно дальше от глазка.
А что, если она не откроет?
Она должна это сделать — весь его план держался на том, что она откроет.
Во рту у него пересохло, он сглотнул пару раз, пытаясь смочить язык.
Капелька пота скользнула по позвоночнику, затем еще одна.
Щелкнул замок, дверь открылась на несколько сантиметров. Однако на цепочке. Умница девочка!
— Привет, бейби! — начал он, добавив к этому свою самую обворожительную улыбку, и протянул букет, купленный им в киоске «Севен-Элевен».
— Какого черта тебе тут надо? — прошипела Рильке, и на мгновение он испугался, что она захлопнет дверь прямо у него перед носом.
— Успокойся, я пришел попросить прощения. Вот, это тебе!
Он помахал букетом, но она не сделала никакого движения, чтобы открыть дверь и взять цветы.
— Какой же ты наглец, Магнус, или Фарух, или как тебя там…
— Хенрик, — уточнил он. — Меня зовут Хенрик Петерссон, а друзья зовут меня Эйч Пи.
— Плевать, — выпалила она. — Филипп все о тебе рассказал. Обманщик, шпион, подосланный, чтобы…
— Ты совершенно права, — согласился он. — Я — всё это вместе и кое-что еще.
Она открыла было рот, но он поспешил продолжить.