Секунду спустя он выудил крошечную карту памяти, не больше почтовой марки.
«Jkay A mofos!»[148] — было написано на ней от руки.
* * *
Фонари у домов становились все меньше и уже почти исчезли в темноте. Машина почти летела над усыпанной снегом землей, мягко кренилась, когда они проезжали скрытые ямы и рытвины. На несколько мгновений ему показалось, что он снова едет по пустыне. Но это было еще одно из тех странных дежавю, в цепь которых превратилась вся его жизнь.
Когда машина наконец остановилась, они были всего в нескольких метрах от леса. Он увидел маленькие дрожащие огоньки в глубине среди деревьев, но не сразу понял, что это такое.
Свечи на могилах.
Они приехали на старое кладбище животных.
Мужчины вышли из машины, двери открылись, впуская холодный ночной воздух. Ему, конечно, следовало бежать. Рвануть во все лопатки, взяв курс на уличные фонари на другом конце поля. Но он почувствовал, что больше не в состоянии бежать. С него хватит.
— Здесь все заканчивается? — спросил он мужчин, но ни один из них не ответил ему. — Вы могли бы по крайней мере рассказать мне, что произойдет теперь.
— Я думал, ты уже сам догадался, — проговорил один из них, снимая с него наручники.
Эйч Пи кивнул.
— Да, но мне все же хотелось бы услышать это от вас.
Мужчина не ответил. Вместо этого он распахнул куртку и положил наручники в специальный футляр на поясе рядом с пистолетом.
— Ты можешь начинать идти, — сказал второй.
Несколько мгновений он стоял и смотрел на них, но разглядеть в темноте выражение их лиц не представлялось возможным.
Тогда он пошел. Огоньки дрожали в темноте леса, метрах в двадцати от него.
Хотя город находился совсем близко, стояла почти полная тишина. Лишь отдаленное шуршание и розовые отсветы на небе напоминали о присутствии города.
Внезапно он услышал голос птицы. Сухой каркающий звук, который он тут же узнал. Он невольно похолодел. До леса десять метров. Снег тихо поскрипывал под ногами. Он развел руки в стороны, ожидая…
Пять метров.
Его сердце стучало так сильно, что ему казалось — он слышит этот звук.