Она ответила не сразу:

— Естественно!

— Значит, до кончины вашего отца вы тоже жили в этой деревне?

— Да… и мы, дети, не выходили отсюда. Этот чердак, площадка и лестница до третьего этажа были нашим заповедником. Само собой разумеется, зимой… Ибо с возвращением солнца нас ждал девственный лес, хочу сказать, сад…

Комиссар улыбнулся. Он не поверил бы, что этой девушке доступен юмор. И бросил последний взгляд на стопку книг:

— Мне меньше нравится Фенимор Купер, — машинально произнес он. — У него нет той страстной наивности, того размаха…

Тон его изменился:

— Припоминаю! Если память меня не обманывает, Леопольду Траше в момент ареста было около двадцати лет… Скальпировал ли он с вами бледнолицых, когда был помоложе?

По лицу Лауры пробежала тень:

— Случалось. Он часто участвовал в наших воинственных плясках…

Малез продолжал шарить направо и налево. Он дорого бы дал за возможность одному, без свидетелей, погрузиться, подобно пресмыкающемуся, в эту груду мебели и разных вещей. Ничего нет более заманчивого, чем заваленный обесценившимися сокровищами, выцветшими картинками, неизвестно каким хламом забитыми сундуками, чердак.

Время от времени легкий шорох свидетельствовал об отчаянном бегстве мыши, потревоженной в своем укрытии.

Малез заметил набор индейского оружия — копий, стрел и дротиков, наконечники которых были намазаны чем-то коричнево-черным.

— Отравлены? — спросил он, не оборачиваясь.

— Не знаю. Их привез из Америки около тринадцати месяцев назад старый друг моего дяди, и он утверждал, что так… но мы ни разу не совершили неосторожности и не попробовали в этом убедиться.

— Одного дротика недостает.

— Разве? Он, должно быть, закатился под мебель… Что вы еще рассматриваете? — наконец проявила свое нетерпение Лаура.

— Вот это, — произнес комиссар, открывая заинтересовавший его предмет — кота со вздыбившейся шерстью, воинственными длинными усами и странными зелеными глазами.

Хотя это и было всего лишь чучело, оно выглядело так, словно сейчас примется мяукать, причем мяукать на высокой ноте, рассерженно.

— Валтасар, — мечтательно сказала Лаура. — При жизни он побывал ягуаром, пумой и мустангом прерий. Он умер на другой день после того, как мы потеряли Жильбера. Мы… мы его обожали.