Финансист посмотрел на Аннику пустыми, ничего не выражающими глазами.

— Если тебе нечего больше мне сказать, то я сейчас уйду, — пригрозила она.

— Они были друзья детства, — тихо произнес Андерссон. — Давид был для Хенке старшим братом.

«Хенке?»

— Но у Хенке дела пошли плохо? — спросила Анника.

— Давид изо всех сил пытался ему помочь, но из этого ничего не вышло.

— За что его застрелили?

Филипп Андерссон пожал плечами:

— Наверное, он совершил какую-то глупость.

— Или с его помощью пытались выйти на Давида. Здесь, в Кюмле, находится Майк Стивенс. Ты с ним знаком?

Андерссон снова пожал плечами.

— Кто такой Бертиль Оскар Хольмберг?

— Я не знаю.

— Ты уверен?

— Я этого не делал, меня там даже не было. Меня не было на Санкт-Паульсгатан.

Анника смотрела на сидевшего перед ней человека, пытаясь заглянуть ему в глаза.

«Зрачки — это двери в мозг. Я распознаю, о чем он думает».

— Если ты говоришь правду, то это значит, что их убил кто-то другой.

Он в упор посмотрел на Аннику.

— Если ты говоришь правду, — повторила Анника громче, — то это значит, что ты знаешь настоящего убийцу, но предпочитаешь сидеть здесь и помалкивать о том, что тебе известно. И знаешь, почему ты это делаешь?