Нина мысленно отругала себя за сентиментальность.

«Это было совсем не тяжело. Мне просто повезло, что у меня была Юлия».

Какие-то пьяные подростки в школьных корпоративных шапочках, пошатываясь, шли по мостовой слева от машины. Нина внимательно к ним присмотрелась. Они шли взявшись за руки — трое парней и одна девушка. Девушка едва держалась на ногах, и парни почти тащили ее на себе.

«Берегись, малышка, как бы они тобой не воспользовались…»

Один из парней, встретившись с Ниной взглядом, вскинул вверх средний палец и начал делать непристойные движения. Нина на три секунды включила мигалку и сирену. Эффект был молниеносным. Молодняк ударился в паническое бегство. Девушка не отставала.

Видно, не так уж она была и пьяна.

Нина резко остановила машину, подъехав к отделу, и выключила двигатель. Наступившая тишина оглушила ее. Несколько минут она посидела в машине, наслаждаясь безмолвием.

Потом вздохнула, взяла оставленный на сиденье Андерссоном пустой пакет из-под гамбургера, пустую банку из-под кока-колы и бросила все это в корзину для бумажного мусора. В конце концов, есть границы у ее ответственности перед человечеством!

Петтерссон, начальник отдела, говорил по телефону, жестом он указал Нине на стул напротив себя.

— В пять? — сказал он в трубку. — Не поздновато? Многие наши сотрудники… Да, да, это верно. Да, ты прав. Хорошо, в семнадцать часов.

Он положил трубку и горестно покачал головой.

— Какая ужасная история, — сказал он, потерев лысину. — Что происходит с нашим обществом?

Он говорит, как комиссар Валландер, подумалось Нине.

— Будет минута молчания в память о Давиде Линдхольме, — сказал Петтерссон. — В пять часов заступает вечерняя смена, а дневная еще не успеет уйти. Значит, большинство сотрудников смогут принять участие. К нам присоединятся все полицейские управления страны. В конце концов, Линдхольма все знали и уважали. За то время, что он читал лекции в полицейской академии, у него появилось множество друзей, как среди молодых, так и среди старых сотрудников…

— Только не говорите об этом на пресс-конференции, — сказала Нина.

Петтерссон потерял нить и посмотрел на Нину с раздражением.

— Естественно, мы проинформируем прессу. Наверняка будет трансляция церемонии по радио.

— Допустим, вы планируете ограбить местную галантерейную лавку и вдруг — о подарок небес — узнаете, что вся полиция Швеции будет парализована с пяти часов до пяти часов одной минуты. Да к тому же как ты представляешь себе трансляцию минуты молчания? Не будет ли это… несколько уныло?

Начальник рассеянно посмотрел на Нину, потом с такой силой откинулся на спинку стула, что тот жалобно заскрипел.