— Я все время чувствую себя простуженной, — виновато произнесла она. — У меня все время заложен нос. Как это возможно, если я уже полгода не выхожу на улицу? Наверное, я заразилась от охранников, или от надзирателей, как мы должны их называть…

Анника дышала ртом, чтобы не закашляться и не глотать.

Юлия кивнула своим мыслям и вытерла нос рукавом блузки.

— Мне показалось, что сердце прыгнуло мне в голову… Я даже не знаю, как описать то ощущение, какое я испытала…

Она отбросила с лица прядь волос.

— Ты кого-то видела? — спросила Анника сдавленным голосом. — Ты видела, кто стрелял?

— В спальне было очень темно. Давид засыпал только в полной темноте, иначе его мучила бессонница. Я никого не видела.

— Ты помнишь, о чем думала?

Юлия покачала головой. Они снова посидели молча. Юлия достала из кармана джинсов салфетку, высморкалась и скатала салфетку в тугой ком.

— Что произошло потом? — спросила Анника.

— Заплакал Александр. Я услышала, как он плачет, хотя от выстрелов почти оглохла. Я встала и пошла посмотреть на него.

— Где был Александр?

Юлия удивленно посмотрела на Аннику.

— Естественно, в своей комнате. Он спал. То есть я хочу сказать, что была глухая ночь.

— И что случилось потом?

Юлия съежилась и ссутулила плечи. Казалось, она хотела уменьшиться. Локоны тряслись перед ее глазами.

— Александр стоял в прихожей, прижимая к груди Бамсе. Она стояла за его спиной, держа в руке нож. Он сказал «мама», а женщина посмотрела на меня. То есть я почувствовала, что она на меня смотрит.

— Другая женщина? Та, что была в квартире? Как она выглядела?

Юлия бесцельно скользнула взглядом по стене.

Анника читала описание другой женщины в репортаже Берит из зала суда. Волосы средней длины, может быть, короткие. Не слишком светлые и не слишком темные. Среднего роста, обычного телосложения.