Председатель неодобрительно нахмурился.

— Мы и раньше пробовали такие вещи. Это ловушка.

Андерс Шюман развел руками.

— Это вам нужны экономия и сокращения, я в данном случае простой исполнитель. Поддержит ли семья мое предложение, даже если из-за этого возникнут какие-то треволнения?

Герман Веннергрен встал и посмотрел на часы («ролекс» в форме устрицы; Андерс Шюман находил эти часы легкомысленными).

— Мы одобрим этот план, если ты сведешь шум к минимуму, — сказал он. — Будь так любезен, отдай мне пальто.

Андерс Шюман улыбнулся, понимая, что, проведя эту встречу здесь, а не на веранде «Гранд-отеля», он сэкономил семье не меньше двух тысяч крон, а себе — три часа жизни.

— Сделаю все, что в моих силах, — пообещал он.

Как только председатель правления вышел к лифту, чтобы спуститься вниз к ожидавшей его машине с шофером, Шюман попросил секретаря вызвать к нему Еву-Бритт Квист.

Должно быть, она ждала этого вызова, стоя в положении низкого старта, потому что в кабинете шефа появилась ровно через десять секунд.

— Чего хотел Герман Веннергрен? — спросила она, плотно закрыв за собой стеклянную дверь.

«Добивался повода приехать сюда еще раз».

Главный редактор недовольно насупился.

— Я хотел сделать так, чтобы совет директоров и собственники были абсолютно уверены в том, что сокращение состоялось, но в то же время мне хотелось дать им понять, насколько это серьезно. Но словами их не растрогаешь, они действительно хотят сокращения расходов. Они не жалеют даже своих. Например, от работы будет освобожден новый управляющий директор. Комитет выступил за наши предварительные предложения, но готов поддержать и альтернативный план.

Ева-Бритт Квист задумчиво кивнула и села.

— Мы думаем, это превосходно, что газета взяла на себя ответственность и решила отказаться от некоторых излишеств.

Он вручил Еве документ со списком имен.

— На основании нашей договоренности список сокращаемых ставок выглядит вот так, — сказал он.

Ева-Бритт Квист начала читать.

«Интересно, сколько времени ей потребуется, чтобы все понять?»