Обнимавшая мужчину девушка была блондинка, отличавшаяся от других блондинок, как свежевзбитый крем от сливок. Ее изумительной красоты волосы, спадавшие волнами на плечи, можно было сравнить с тафтой, расшитой шелковыми золотыми нитями и обрамлявшей прекрасное лицо девушки. Это было умное лицо знаменитой модели, лицо королевской особы. Женщина с таким лицом может останавливать движение транспорта, вдохновлять поэтов, управлять бурей и поднимать на бунт.

Мрамор, фарфор, слоновая кость, василек, фиалка, рубин, вишня — слова, приходящие на ум в бесплодной попытке описать ее кожу, глаза и губы. Любое из них подошло бы для этой цели — и тем не менее они не точны, ибо слова безжизненны, а девушка была из плоти и крови.

На ней был двубортный блейзер почти белого цвета поверх черного свитера с высоким воротником и без рукавов. Если бы мы присутствовали в ресторане, когда она сняла блейзер, повесив его на спинку стула, то увидели бы ее сильные красивые руки. Она не носила ни браслетов, ни колец, ни часов.

Ее голубые джинсы выглядели не просто не новыми, а практически потертыми, с дырой на левом колене, с оторванным карманом, на месте которого виднелось пятно невыгоревшей ткани. На ногах были надеты побитые и потертые остроносые ковбойские сапоги, испачканные грязью и навозом.

* * *

Живописная сценка завершилась момент для фотографии был упущен.

Такси, притормозив, остановилось. Мужчина открыл дверцу, помахал рукой девушке и сел в машину, расстегивая пуговицы пиджака и одновременно сообщая адрес водителю.

Неожиданно девушка оказалась у окна автомобиля, в мгновение ока открыла дверцу, просунула в такси голову, затем плечи и туловище. Поцеловав мужчину в губы, одной рукой прижала его лицо к себе. С такой же быстротой девушка выскользнула из машины.

Такси направилось в восточном направлении, а девушка, наполовину засунув руки в карманы блейзера, повернулась с четкостью, присущей военным, и пошла в противоположную сторону. В широком шаге манекенщицы угадывалась походка человека, занятого работой на ферме.

Бродяга проводил ее взглядом, пока она шла по Бродвею. Он вздохнул, засунул руку в штаны и почесал промежность.

Таксист был типичным, не закрывающим рот болтуном. Мэр Нью-Йорка, погода, судебный арбитраж, метеорология — к Тридцать четвертой улице он прошелся по каждой из этих тем. К Сорок второй улице был закончен монолог о музыке рэп и русских женщинах. К Пятьдесят седьмой была исчерпана тема Била Косби, принцесс Уэльской и Йоркской, а также посыльных, развозящих почту на велосипедах.