Прежде чем приползти на кухню, Коулмен удалось содрать со рта скотч, и сейчас она все повторяла:

— Сволочь, умри. Ты. Сволочь. Умри, гад.

— Лаура, он мертв, — очень мягко прошептала я, понимая, что это может долго продолжаться. Оставалось надеяться, что в истерике она вдруг не начнет палить. — Мертвее не бывает.

Коулмен умолкла, тихонько всхлипнула, но, похоже, не пожелала или не смогла опустить ружье.

— Ты можешь направить эту штуку на что-нибудь другое?

Лаура не ответила ни словом, ни делом. Я отползла с линии огня и поднялась на ноги. Подошла к ней. Ее руки все еще крепко сжимали ружье в том же положении, с которого она сделала выстрел. Я отобрала его, поставила на предохранитель и прислонила к косяку двери. Затем бережно опустила ее руки.

— Прости, — сказала я. — Спасибо тебе. Но мне надо позаботиться о нем.

Лаура, продолжая плакать, начала дрожать, зубы ее стучали, но ей удалось выдавить:

— Бред. Я спасла твою чертову жизнь.

— Ш-ш-ш. Хорошо, ты права. Ты спасла мою чертову жизнь. Как ты — получше?

Она помотала головой. Сначала «нет», но потом «да».

— Мы еще не закончили здесь, — сказала я.

Теперь Макс.

Я перешагнула через Лауру и подбежала к барной стойке, возле которой он лежал на спине. Кровь залила грудь и уже растекалась лужей под ним: выстрел отбросил Макса на стол, а затем на пол. Я прижала пальцы к его шее, хотя не ждала почувствовать пульс. Никто не выживает после выстрела 45-го калибра в грудь, даже если выстрел не двойной.

В тот короткий отрезок времени, пока я нащупывала пульс, вспомнилось все, что мне известно о Максе. Игрок в покер, философ, коренной житель Америки, хранитель закона, муж, враг, друг. Оказывается, когда кто-то умирает, а не только ты сам, вся его жизнь может промелькнуть перед твоими глазами. Мне хотелось плакать при мысли, что я так мало успела узнать о нем. Но сейчас не до того. Потом, когда позабочусь о Лауре Коулмен, у меня будет много времени, даже больше, чем мне захочется, и я подумаю о последней жертве Эмери.

Следующим моим делом было подойти к музыкальному автомату и выдернуть вилку из розетки в стене. Затем я направилась в офис Эмери звонить 911.

— Ранены офицеры полиции, — доложила я и сообщила адрес.

Описывать подробно ситуацию не стала: заняло бы слишком много времени, да и совсем скоро они сами все увидят.

Я быстро оценила обстановку и снова присела на колени рядом с Коулмен:

— Ну что ж, факты теперь у нас есть. Мне надо убрать тебя с этой части сцены. Перевались на бок, чтобы лодыжки не касались пола, когда я тебя потяну.