– Это Лабиринт Люттерн? – спросила она тем самым голосом, который он так прекрасно помнил.
– Это Лабиринт Люттерн? – спросила она тем самым голосом, который он так прекрасно помнил.
– Конечно, это он, – Эйч Пи услышал свой голос. – Можешь пойти со мной, если хочешь!
– Конечно, это он, – Эйч Пи услышал свой голос. – Можешь пойти со мной, если хочешь!
Он протянул ей руку, но она ее не взяла.
Он протянул ей руку, но она ее не взяла.
– Я боюсь, – сказала она. – Он говорит, что ты опасен…
– Я боюсь, – сказала она. – Он говорит, что ты опасен…
– А кто говорит? Спаситель?
– А кто говорит? Спаситель?
– Нет, такого я не знаю.
– Нет, такого я не знаю.
В следующий миг он услышал, как к нему приближаются шаги. Звук шел отовсюду. Хорошо начищенные черные ботинки по асфальту. И он знал, кто в них. На затылке встали дыбом волосы.
В следующий миг он услышал, как к нему приближаются шаги. Звук шел отовсюду. Хорошо начищенные черные ботинки по асфальту. И он знал, кто в них. На затылке встали дыбом волосы.
– Пошли, – велел он девочке. – Ты должна пойти со мной…
– Пошли, – велел он девочке. – Ты должна пойти со мной…
Она покачала головой.
Она покачала головой.
– Если я пойду с тобой, мы оба умрем.
– Если я пойду с тобой, мы оба умрем.