Что ему останется, если теперь он продаст квартиру? Где будет центр его мира? Где он поставит клетки со своими демонами?

Завтра он позвонит риелторше и скажет, что передумал переезжать.

Завтра…

А сегодня ему нужно рассадить по клеткам еще парочку монстров.

14

14

Вечер воскресенья был пронизан косыми лучами клонящегося к закату солнца; ложащиеся на землю тени казались непропорционально длинными, почти карикатурными и в то же время — гибкими и почти изящными. Деревья кланялись под ветром, а по небу бесшумно скользили стремительные облака. Фоллз — побратим Ангуасса — французского города под названием Боль… Проехав мимо информационного щита с указателем, Ребус бросил быстрый взгляд на Джин, которая молча сидела на пассажирском сиденье рядом с ним, равнодушно глядя за окно. Она была такой всю прошедшую неделю: мало говорила, не спешила отвечать на звонки или подходить к двери. «Ничего такого, что не сможет вылечить время», — сказал ему врач в больнице. Ребус не поверил ему тогда, не верил и сейчас.

Он ни на чем не настаивал — Джин сама захотела поехать с ним в Фоллз.

Въехав в поселок, он припарковался возле коттеджа Биверли Доддс рядом со сверкающим «БМВ». В кювете рядом виднелись следы мыльной воды. Включив ручной тормоз, Ребус повернулся к Джин.

— Если хочешь, можешь подождать здесь. Я на минутку…

Джин ненадолго задумалась, потом кивнула, и Ребус взял с заднего сиденья игрушечный гробик, завернутый в газету со статьей Стива Холли. Потом он вылез из машины и, не закрывая дверцы, поднялся на крыльцо коттеджа «У Круга».

Дверь ему открыла Биверли Доддс в игривом голубом фартучке с оборками. На лице ее играла заученная улыбка. Она уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но Ребус ее опередил.

— Увы, на сей раз это не туристы, — сказал он. — Как поживает ваш бизнес, мисс Доддс?

Улыбка сползла с лица хозяйки коттеджа.

— Что вам угодно?

Ребус протянул ей сверток.

— Я знаю, что вам хотелось бы получить эту вещь обратно. В конце концов, она принадлежит вам, не так ли?

Биверли Доддс развернула газету.

— О, спасибо! — сказала она.

— Она ведь правда ваша, не так ли?…