— Не могу разобрать ни слова. Он сумасшедший.
— Они держат меня в больнице с умалишенными?
— Да. Простите. Это ведь маленький город.
Вопли становились все громче. Из больничного корпуса, в котором находилась палата Нейта, вышла медсестра и велела больному замолчать. Тот перевел взгляд на нее и заорал еще истошнее, что заставило ее тут же ретироваться.
Затем псих снова сосредоточил внимание на Нейте и Жеви.
Вцепившись в решетку так, что побелели суставы, он начал прыгать и визжать.
— Бедный парень, — сказал Нейт.
Визг перешел в завывание. Через несколько минут беспрерывного воя и безумной пляски больной наконец привлек внимание санитара, который подошел откуда-то из глубины отделения и попытался увести его. Сумасшедший уходить не желал, началась потасовка. В присутствии свидетелей санитар проявлял осторожность, хотя был настроен решительно.
Когда он попытался оттянуть бедолагу от решетки, обхватив его со спины, у того начались конвульсии.
В конце концов санитар сдался и исчез. Стянув штаны, крикун начал мочиться сквозь решетку наружу, громко хохоча и направляя струю в сторону Нейта и Жеви, которые, к счастью, находились вне пределов досягаемости. Воспользовавшись тем, что безумец временно оторвал руки от решетки, санитар подобрался к нему сзади, сделал захват и утащил.
Как только они исчезли из виду, крики тут же прекратились.
Когда представление, которое, судя по всему, повторялось изо дня в день, закончилось и во дворе снова воцарилась тишина, Нейт сказал:
— Жеви, забери меня отсюда.
— Что вы имеете в виду?
— Забери меня отсюда. Я чувствую себя прекрасно. Температуры нет, силы возвращаются. Давай уйдем.
— Мы не можем уйти, пока доктор вас не отпустит. И потом, у вас же вот это. — Он указал на иглу капельницы, торчащую в левой руке Нейта.
— Это ерунда, — ответил Нейт, мигом выдернув иглу и оттолкнув штатив с капельницей.
— Вы не знаете, что такое денге. Мой отец болел этой лихорадкой.
— Но она уже позади, я это чувствую.
— Нет, лихорадка всегда возвращается, и возвращается в еще худшем виде. Гораздо худшем.