– Сам не понимаю.

– А с кем-нибудь другим обсуждал ее?

– Да, мы немного поговорили с Джимом, но и ему я не признался, что она попросила достать револьвер. И с Миком мы тоже разговаривали.

– Он и вручил тебе оружие, как я подозреваю?

– Нет, он яростный противник самоубийств.

– Но не убийств?

– Как-нибудь я попробую объяснить тебе, в чем он видит различия. Но я даже не просил у него пистолета, не желая ставить в неловкое положение.

– Тогда где же ты взял оружие?

– Ти-Джей купил для меня револьвер у кого-то на улице.

– Боже всемогущий! – воскликнула она. – Ты заставляешь его покупать пистолеты, торговать наркотиками и вязаться с транссексуалами! Воистину ты оказываешь на юнца сугубо позитивное влияние. Ты объяснил ему, зачем тебе пистолет?

– Нет. Он и не спрашивал.

– Я тоже тебя ни о чем не спрашивала, – сказала она, – но ты все равно мог бы со мной поделиться. Почему же ты промолчал?

Немного подумав, я ответил:

– Наверное, опасался.

– Что я не пойму тебя?

– Нет, не этого. Ты порой понимаешь больше, чем я сам. Скорее, я боялся, ты не поддержишь моего решения.

– Добыть для нее оружие? А разве это мое дело, поддерживать тебя в таком вопросе или возражать? Ты бы так или иначе поступил по-своему, скажешь – нет?

– Вероятно.

– Что б ты знал: я целиком одобряю смену ее настроения и решение не заталкивать дуло себе в рот. Но я в той же степени считаю, что ты поступил правильно, когда снабдил ее оружием, дав право выбора. Мне не нравится только одно: ты не должен держать меня в неведении, проходя через такие муки. Как ты собирался поступить после ее смерти? Не явиться на похороны вообще? Или соврать мне, что едешь смотреть бокс в Саннисайде?

– Я бы все тебе рассказал.