– Ханна рассказала мне, что вы для меня сделали, – продолжил он. – Спасибо! Все могло закончиться совсем иначе.

Он не стал уточнять, как именно иначе. Все было понятно и так. Его веки подрагивали, и ему становилось все тяжелее держать их открытыми. Говорить он стал протяжно и сонно. Он был похож на ребенка, который пытается не заснуть, чтобы не пропустить что-то интересное. С самого начала Тэйлор напоминал мне ребенка, запертого во взрослом теле. И с тех пор ничего не изменилось. Хотя в то же самое время изменилось все.

– Мы поймали его, – промямлил Тэйлор, проваливаясь в морфиновое царство.

– Да, мы его поймали, – прошептал я, но он уже спал.

– Вот так всегда, – сказала Ханна. – Он просыпается, потом снова засыпает.

– Так он восстанавливается.

– Он теперь будет другим, да?

Я вздохнул. Вопрос был не в том, пострадал Тэйлор или нет, а в том, насколько сильно. От таких вещей никогда на самом деле не отойдешь. Можно обманывать себя и говорить, что все в прошлом, но это лишь иллюзия и отрицание реальности.

Я много раз видел людей, с которыми происходило нечто подобное. Во-первых, это жертвы маньяков-убийц – те, кто не выжил. Во-вторых, косвенные жертвы – родственники жертв. Они выжили и должны продолжать жить – родители, любимые, друзья. Или такие, как Тэйлор, – столкнувшиеся лицом к лицу с убийцей и выжившие. Моя мать так и не смогла отойти от того, что было с отцом, да и я соврал бы, если бы сказал, что на меня это не повлияло.

– В ближайшие месяцы он будет нуждаться в тебе как никогда, – сказал я Ханне.

– Я буду рядом.

– Я знаю. Вы отличная пара.

– Ты уезжаешь? Это ты попрощаться пришел?

Я кивнул.

– Может, увидимся в следующий раз, когда я приеду в Сан-Франциско.

– Будем надеяться.

Я вытащил из кармана чек и отдал его Ханне. Она развернула его, рассмотрела и протянула мне.

– Я не могу это принять.

– Можешь и примешь. Вы выиграли честно. Если бы выиграл я, я бы уж точно взял с вас все сто центов своего приза.

Она внимательно посмотрела на меня, проникая своими карими глазами мне под самую кожу.