– Моя мать ждала. Никто никогда не мог сказать, что она была кем-то, кроме настоящей, сильной жены военного. Но я знаю, как трудно ей было ждать. Как бы она им ни гордилась, как бы верна ни была, ей было очень трудно ждать. Я не моя мать.

– Мы пойдем вместе. Со страховкой.

– Какой?

– Если ты… если кого-то из нас покалечат или убьют, мы оставим инструкции, чтобы яйцо уничтожили.

– Неплохо. Классический прием, но я все думаю насчет твоей идеи уничтожить яйцо. Не то что ты не можешь быть убедительным. Я видела репетицию. Но избалованные дети скорее увидят игрушку сломанной, чем поделятся ею, не так ли? Он может оказаться именно таким.

– Давай разбивай… – задумчиво протянул Аш. – Если я не могу получить его, никто не получит. Об этом я не подумал.

– Может, на случай, если кто-то пострадает, лучше оставить заявление для прессы, где сказать правду? И распорядиться, чтобы яйцо немедленно передали в музей и охраняли. Детали последуют.

– Гораздо более удовлетворительно пригрозить уничтожить его. Но ты права. Более чем надежная страховка.

Он взял у нее бокал и стал пить. Они делили вино, как делили сандвич.

– Верно. Мы поступим именно так.

– Мы?

Он поставил бокал на поднос и сжал ее лицо.

– Ты не желаешь это слышать, но я не позволю, чтобы с тобой что-то произошло. Я сделаю все, чтобы тебе ничто не угрожало, хочешь ты этого или нет. Если что-то случится, если я подумаю, что с тобой что-то может случиться, я нажму эту кнопку.

– Я хочу, чтобы у меня было то же право, если что-то случится с тобой.

– Договорились.

– Чья это будет кнопка?

Он поднялся и стал бродить по комнате. Это должна была быть кнопка Винни, должна была…

– Алекси. Вызов прозвучит из дома моей семьи. Поверь, это можно осуществить. Отец все устроит. И это вполне безопасно.

– Хорошая идея. Умная. Но как мы нажмем кнопку?

– Подумаем.