– Сожалею, что моя невиновность вызывает столько неудобств.

Показалось, что мой сарказм его задел.

– О, вы наслаждаетесь своей радостью, мистер Шенстоун. И вы гораздо умнее и образованнее меня, чему я не удивляюсь. Тем не менее, несмотря на всю свою проницательность, вы сделали большую ошибку, когда фактически признались в нападении на покойного мистера Давенанта Боргойна на Хилл-стрит четвертого января.

– Как я уже говорил, нападение произошло на следующий день после моего визита в Торчестер.

Он одобрительно покачал головой.

– Мистер Шенстоун, давайте будем откровенны друг с другом. Почему бы не признаться, что в тот вечер вы подрались с мистером Давенантом Боргойном? По чистой ошибке. Вам показалось, что на вас напали. Это не доказывает, что спустя шесть дней вы его убили.

Мне захотелось оправдаться, но, поразмыслив, я решил, что сделаю ему слишком большую уступку, и промолчал.

Он пожал плечами, достал из внутреннего кармана листок и надел узкие очки.

– Вот письмо, о котором я говорил внизу. По крайней мере, небольшая часть, поскольку его превосходительство не позволил мне прочесть всю анонимку. Весьма важное доказательство. Не стану утруждать вас чтением всего, что его превосходительство позволил мне переписать, но вот самые интересные места:

«Думаешь, что можешь трахнуть любую девчонку и просто смыться, потому что очень важный. Своих потаскух сношай сколько угодно, но если тронешь порядочную девушку, то заплатишь. Я говорю не о деньгах. Ты заплатишь кровью. Думаешь, сможешь сбежать. Ошибаешься. Когда мы опять с тобой встретимся, твои дружки тебе не помогут. Я тебя убью, но сперва так замучаю, что ты завоешь о пощаде. Ты гордишься своим хреном. Посмотрим, сможет ли он настрогать тебе наследника, когда я засуну его в твою лживую глотку!». Уилсон замолчал, чтобы придать следующим словам особый пафос: «Может быть, ты и наследник герцога, но не джентльмен».

Он грустно взглянул на меня поверх очков.

В этот миг я понял, почему Евфимия подслушивала под дверью, когда я спорил с Давенантом Боргойном, и почему она убежала, когда мы возвращались в гостиницу. Я уже догадался, кто написал письмо и опустил в почтовый ящик, и понял, как Евфимия снабдила Лиддиарда нужной информацией.

– Все понятно. У вас полно свидетелей, слышавших именно эти мои слова в адрес мистера Давенанта Боргойна за несколько часов до его убийства.

С меланхоличной миной на лице он кивнул. Любящий дядюшка, чьи надежды не оправдал многообещающий племянник.

– Полный абсурд. Зачем кому-то бросать письмо в почтовый ящик, зная, что оно дойдет до адресата не ранее полудня, и тут же отправляться на убийство того, кому оно адресовано?