– Вы куда, отче? – спросил Мендоза с непривычным благоговением в голосе.

– В телеграфную контору, – бросил на ходу отец Браун. – Что? Нет, разумеется, это не чудо. С чего бы тут взяться чуду? Чудеса не так дешевы, как все это.

И он побежал дальше. Люди падали перед ним на колени, моля о благословении.

– Благословляю, благословляю, – торопливо повторял он. – Да благословит вас Господь и да прибавит вам всем разума.

И с необычной скоростью он скрылся в направлении телеграфа, где отправил в секретариат епископа срочную телеграмму: «Здесь произошла безумная история с чудом. Надеюсь, Его Преосвященство не даст этому делу ход. Это всего лишь слухи».

Вручив бланк телеграфисту, он чуть-чуть покачнулся, и Джон Рейс подхватил его под руку.

– Позвольте, я провожу вас домой, – сказал он. – Вы заслуживаете большего, чем дают вам эти люди.

Джон Рейс и отец Браун сидели в доме священника при церквушке. Стол все еще был завален бумагами, над которыми последний бился за день до этого. Бутылка вина и пустой винный стакан стояли там, где он их оставил.

– Теперь, – твердым, почти зловещим голосом произнес отец Браун, – я могу начать думать.

– Я бы не стал вот так сразу начинать думать, – посоветовал американец. – Вам ведь отдохнуть надо. К тому же, о чем тут думать-то?

– Мне достаточно часто приходилось расследовать убийства других людей, – сказал отец Браун. – Но сейчас предстоит расследовать собственное.

– На вашем месте я бы сначала выпил вина, – предложил Рейс.

Отец Браун встал, налил в стакан вина, поднял его, на секунду задумался и поставил обратно на стол. Потом опять сел и сказал:

– Знаете, что я чувствовал умирая? Вы не поверите, но главным моим чувством было невероятное удивление.

– Да уж, когда тебя ночью бьют палкой по голове, тут есть чему удивляться, – согласно кивнул Рейс.

Отец Браун подался вперед и, понизив голос, произнес:

– Я удивился тому, что меня не ударили по голове.

Рейс посмотрел на него с таким выражением, будто подумал, что удар тот хоть и оказался не смертельным, все-таки был очень сильным, но вслух сказал:

– Как это?