Солдат без знаков различия объясняет, где найти упаковочную ленту, чтобы завязать рваные мешки, и разрешает им курить и даже выпивать – он заметил, что Близнецы тайком передают друг другу бутылку. Главное, чтобы работа не стояла. Никому и в голову не приходит перечить. Все кивают. И тут Фабрицио, которого с самого начала мучило смутное воспоминание, понимает, где видел солдата без знаков различия раньше. Это его земляк. Он не сразу его узнал, потому что не видел со времен воскресной школы. Когда-то они вместе гоняли мяч и обменивались грязными комиксами. Эмилио, его зовут Эмилио. Когда остальные принимаются за работу, Фабрицио подходит и представляется. Они хлопают друг друга по спине, но на вопросы о своей роте и об этом месте Эмилио не отвечает. Только советует пошевеливаться, потому что старший капрал шутить не любит. Похоже, у самого Эмилио тоже поджилки трясутся от капрала с жестокими глазами, потому что, как только тот входит на склад, он сразу замолкает.
Фабрицио тоже как ни в чем не бывало наклоняется над одним из ближайших мешков. Он мягкий и легкий и, должно быть, набит тряпками.
Фабрицио тоже как ни в чем не бывало наклоняется над одним из ближайших мешков. Он мягкий и легкий и, должно быть, набит тряпками.
А потом один из мешков лопается, и Фабрицио видит его содержимое.
А потом один из мешков лопается, и Фабрицио видит его содержимое.
Оно будет сниться ему всю жизнь.
Оно будет сниться ему всю жизнь.
VIII. Иди по компасу
VIII. Иди по компасу
1
На место приехали все. Пожарные, несколько машин «скорой помощи», саперы и инженерные войска. Патрульные и бронированные автомобили, подъемные краны, автолестницы. Мэр и префект, начальник полиции с заместителем, председатель палаты депутатов с горсткой народных избранников. Журналисты и фотографы, толпы зевак, передвижные студии крупнейших национальных сетей, Национальное агентство объединенной печати, японское телевидение и корреспондент Си-эн-эн. Главный инспектор Инфанти, инспектор Ансельмо из почтовой полиции, не находившиеся на вызовах руководители мобильного спецподразделения и все бывшие сослуживцы Коломбы.
Самой ей не довелось увидеть ни их, ни приезда Сантини и Де Анджелиса: ее уже отвезли в больницу с сотрясением мозга и бесчисленными ссадинами и ушибами. На протяжении следующих нескольких часов она позволяла вертеть себя, как куклу, и лишь урывками осознавала, где находится. Ей то и дело начинало казаться, будто она вернулась в день Катастрофы. Тот же белый шум в ушах, привкус пепла и извести во рту, запах гари.