Слова Де Анджелиса звучали вполне разумно, и Коломба, и без того застигнутая в момент слабости, почувствовала, что ее воля вот-вот даст сбой. Но Ровере не доверял Де Анджелису, и это недоверие было его последней волей.
– Не знаю, – ответила она. – Откуда мне знать?
– Не шутите со мной, госпожа Каселли. Если вы натолкнулись на какое-то доказательство, подтверждающее, скажем так,
– Вы говорите об Отце?
– Я говорю о чем угодно, что помогло бы мне привлечь виновных к ответственности. Вы в курсе, что, помимо Ровере, погибло шесть человек? Еще двое тяжело ранены.
– Сомневаюсь, что вы мне поверите.
– Так давайте проверим. Что же до вашего личного положения, то, хоть вы и несколько вышли за рамки закона, я объявлю, что сам санкционировал ваше расследование.
«Уже готов сделать из Сантини козла отпущения, – подумала Коломба. – За две недели в тюрьме Мауджери так и не признался. Никаких новых улик против него не обнаружено. Де Анджелис начинает бояться, что допустил ошибку». Будь она в этом уверена, она бы обо всем рассказала, но в очередной раз не могла не разделять подозрений Ровере.
– Я ничего не нашла.
– Понимаю. А для чего вам понадобились данные, которые вы запросили у инспектора Инфанти?
Не зная, что подобного мнения придерживался и Данте, Коломба подумала, что ей следует быть поразборчивее в выборе друзей.
– Господин Торре хотел проверить похожие случаи. К сожалению, никаких совпадений он не нашел.
– Если он ничего не нашел, то зачем вы встречались с Ровере?
– Визит вежливости.
Де Анджелис снял тяжелые очки в черной оправе, протер линзы галстуком и снова надел.
– То есть у вас вообще нет подозреваемых? Даже самых маловероятных? Я говорю не только о похитителе, известном как Отец. Возможно, господин Ровере о чем-то упоминал.
– Он не ждал, что его убьют. Это я вам гарантирую. – Пряча слезы, Коломба снова отвернулась к окну.
Де Анджелис взял ее за подбородок и повернул ее лицо к себе:
– Я пришел, чтобы предложить вам дружбу. Прошу вас, примите ее.