– Твоего брата, случаем, не Сантьяго зовут? – мрачно спросила она.

– Да, синьора.

Вне себя от ярости, Коломба встала и, проигнорировав возражения девушки, быстрым шагом вышла из комнаты. Украшенный огромным постером Че Гевары коридор привел ее в тесную гостиную, где играл в «Плейстейшн-4» Хорхе Перес. Подключенный к приставке телевизор показался Коломбе на удивление знакомым. Пара детей в шортах и майках зачарованно следили за игрой и болели за Хорхе.

– Явилась, puta[27], – издевательски ухмыльнулся парень.

– Puta, puta! – со смехом подхватили дети.

– Я покажу тебе, кто тут puta! – рявкнула Коломба, схватив Переса за горло здоровой рукой. – И кончай болтать по-испански! Я прекрасно знаю, что ты родился на римской окраине.

– Какого черта тебе надо?..

– Мне нужен Сантьяго. И мои ботинки.

Пять минут спустя Коломба вышла на крышу в армейских ботинках и накинутом на плечи одеяле. Беседовавший с Сантьяго Данте вскочил с продавленного дивана и радостно побежал ей навстречу.

– КоКа! Как ты? – воскликнул он. На нем была парка с рваным левым рукавом и выцветшими пятнами в местах, где он пытался отстирать кровь.

Она его оттолкнула:

– Охренеть как хорошо. Какого черта я здесь делаю?

Данте казался смущенным:

– Я сейчас все объясню.

– Нечего объяснять. Ты должен был просто вызвать «скорую» и передать меня врачам. Или позвонить Кармине в участок! Уж точно не прятать меня в этом свинарнике!

– Тебя бы арестовали.

– Это была законная самооборона!

– Скажи ей, Данте! – прокричал сзади Сантьяго. – Si no rompe las bolas todo el día.

– Думаешь, я сейчас выкручиваю тебе яйца? – припомнив полузабытые испанские ругательства, заорала Коломба и с радостью отметила, что к ней вернулся голос. – Да я их сейчас в яичницу размажу!

Сантьяго показал ей средний палец.