В голове у Коломбы все перемешалось.

– Не могут же они всерьез поверить в подобное… – промямлила она. Мямлить ей довелось впервые в жизни.

– Де Анджелису не терпится отправить тебя за решетку и выбросить ключи. А меня посадить в камеру по соседству. Не удивлюсь, если он тебя и подставил. А не он, так Сантини.

Коломба обессиленно откинулась на спинку кресла.

– И ты додумался притащить меня сюда? – Она красноречивым жестом обвела террасу.

– Ничего лучше я не придумал. И заодно избавился от всех твоих следов. Машина Феррари спрессована в уплотнителе мусора до размеров спичечного коробка. А ребята Сантьяго отмыли с хлоркой всю его квартиру.

– Так вот откуда здесь этот телевизор!

Данте изобразил смущение:

– Так и знал, что заметишь. Но мы могли и не заморачиваться. Неизвестно как, но через два часа в квартире случился пожар. Кто-то волновался почище нашего.

– Отец.

– Верно. Я же говорил – он чувствует, что время поджимает. Боюсь даже думать, каким будет его следующий шаг.

Голова у Коломбы шла кругом. Она оказалась вырванной из привычной среды, из своего мира. И теперь ничего не понимала.

– Почему Сантьяго согласился тебе помочь? – спросила она.

– Надеется, что в будущем я тоже окажу ему услугу. Ну и ради денег, конечно. – Данте скривился. – Мои сбережения подошли к концу. Если мы выберемся из этой истории живыми, придется найти способ быстро подзаработать.

– Они и тебя обвиняют? – спросила Коломба.

Данте запустил больную руку в карман и достал газетную полосу. На изуродованной руке не было перчатки, а значит, он чувствовал себя гораздо более непринужденно, чем Коломба. В правом нижнем углу первой полосы газеты «Ла Реппублика» красовались старая фотография Коломбы и более недавний снимок Данте. Заголовок гласил: «ЗАГАДОЧНАЯ ПАРОЧКА ВСЕ ЕЩЕ В БЕГАХ: от парижской бойни до подозрительной смерти в римской больнице – что связывает бывшую сотрудницу полиции и мальчика из силосной башни?»

– Они выволокли на свет божий все: и Париж, и бойню, и твою роль в этой истории… И мою жизнь. Нам с тобой перемыли все косточки. Меня окрестили сумасшедшим, да и про тебя говорят, что ты, по всей вероятности, тоже двинулась рассудком. И затаила зло на Ровере из-за того, что он отстранил тебя от дел после Парижа.

– Никто меня не отстранял! Я сама…

– Я это знаю. Но они-то нет. И если ты попытаешься рассказать, что тебе известно, это покажется бредом сумасшедшей. Роберто говорит, что меня разыскивают только как «лицо, располагающее информацией», но, если я явлюсь в полицию, меня уже вряд ли оттуда выпустят. Поэтому я решил составить тебе компанию. Буду скрываться вместе с тобой. – Данте пододвинул к себе табурет и сел.