— Первым вышел пан инженер. Потом пан Доброзлоцкий. Я прекрасно помню, как инженер Жарский сказал: «Надо починить телевизор». А через минуту из салона послышался треск и свист. Пан Доброзлоцкий, уходя, попросил принести ему чаю.

— А остальные? В каком порядке выходили?

— Третьей была пани Медяновская. Говорила, что идет к «Кмицицу». За ней — то ли пан Крабе, то ли пани профессор. Пани Захвытович пошла причесаться, потому как собиралась на танцы. Дольше всех сидели пан редактор и пан художник.

— Это очень важно. Теперь мы знаем очередность, в которой гости после ужина вернулись в комнаты. А больше никто не заходил в столовую?

— Заходили. Пан директор и пани Бася, когда вернулись из города. А может, наоборот: сперва пани Бася, а потом директор. Я помню, что пани Медяновская явилась в половине девятого.

— Кого позвали, когда вы подошли к телефону? — спросил подпоручик.

Горничная так удивленно посмотрела на милиционера, словно подумала, что он спятил.

— Я же говорила пану поручику, что все время была в столовой! Ни на минуту не отлучалась. Сперва ужин подавала гостям, а потом, когда все разошлись, убирала.

— И это заняло так много времени? Когда кончился ужин?

— К ужину мы всегда приглашаем в семь. Звоним в эту штуку… — Рузя указала на большой медный гонг, висевший на стене. — По нашему распорядку ужин с семи до восьми. Кто опоздал, ест холодное или получает один десерт, который всегда на столе. Разве только кто-нибудь заранее предупредит, что задержится. Тогда я ужин приношу в комнату.

— А сегодня вы кому-нибудь носили ужин?

— Нет, сегодня все собрались в столовой сразу после семи.

— И долго сидели?

— Нет. Все куда-то спешили. Пан инженер, как я сказала, отужинал первый и сразу пошел чинить телевизор. Пани Бася тоже торопилась, так как шла в кафе. Да и другие особенно не рассиживались.

— Сколько же приблизительно длился этот ужин?

Пани Рузя задумалась.

— Навряд ли больше сорока минут.

— А потом в столовой никого не было?

Эти вопросы горничную удивили.

— Вроде бы нет.