– Извини, Мардер, – сказал Скелли, – доктору Родригесу не терпится продемонстрировать свое врачебное искусство.

Мардер отправился бродить по коридорам, поглядывая в попадавшиеся палаты. Чуть ли не у каждой койки собралось по Мексиканскому Семейству – и почти во всех случаях пациента или пациентку кормила с ложечки родная мать, поскольку всем известно, что в больницах пичкают всякой дрянью. Мардер сомневался, что Скелли тоже пичкают дрянью – и что за остальными ухаживают так же, как за ним.

В вестибюле он наткнулся на доктора Родригеса и хотел было заговорить с ним, но врач промчался мимо, стараясь не встречаться с ним глазами. Занятой человек, видимо, – он еще не привык к взяткам, и его мучила совесть.

Скелли уже одевался. Как он и предсказывал, пуля повредила боковые мышцы, но брюшная полость не пострадала. Будет еще один благородный шрам.

Они вернулись в casa на том же самом джипе, на котором Мардер покинул дом несколько часов назад. И снова все обрадовались возвращению Мардера, а некоторые и Скелли, в том числе Рафаэль с его ополченцами – и Лурдес. Скелли держал совет со своими людьми во дворе; те доложили ему, что прибыли los chinos[121] и сразу же принялись устанавливать на опорных пунктах новое мощное оружие. И хотя они совсем не говорили по-испански и разве что самую малость по-английски, все выполняли их указания. Мардер собрался уже пойти и поглазеть на эти чудеса, как вдруг из домика прислуги вылетела юная красотка, повисла у Скелли на шее и покрыла его лицо поцелуями.

Скелли, улыбаясь от уха до уха, покрепче стиснул ее соблазнительное тело и, скорчив физиономию сатира, подмигнул Мардеру. Отвернувшись, Мардер угодил в более целомудренные объятия дочери.

– Вернулись наконец, – сказала она, – и почти невредимые, вот диво-то. Когда объявились эти ребята с пушками, мы не знали, что и думать, а они не больно-то общительны. На каком это языке они разговаривают?

– На хмонгском. Они приплыли из Китая в контейнере с оружием, и, когда контейнер вскрыли, вышли и положили всех тамплиеров. И сколько уже это продолжается?

Он показал на Скелли, который удалялся в компании своих подручных, и не отлипавшую от него Лурдес.

– Бедный папочка – patrón последним узнает, чем заняты его крестьяне.

– Он с ней спит?

– Мне всегда нравился этот эвфемизм. У нас со Скелли соседние комнаты, и могу тебя заверить, сном в их случае даже и не пахнет.

– Вот скотина!

– Не понимаю, что тебя возмущает. Если она будет девушкой Скелли, то другие мужики перестанут за нее драться. Никто не полезет к большому боссу.