Они попрощались, и Рей чувствовал, как у него урчит в животе, когда они шли к машине. Курица джалфрези под пиво — это как раз то, что ему было нужно после такого дня, как сегодня. Он взглянул на Кейт и подумал, как приятно будет провести вечер за легкой беседой и добродушными шутками с парнями из Суонси. Было бы крайне досадно сразу ехать домой, и Фрэнк был прав: он действительно мог оформить им командировку, тем более что утром здесь еще нужно будет кое-что закончить.

— Пойдемте, — сказала Кейт. Она вдруг остановилась и повернулась к нему лицом. — Там будет весело, и он прав — мы должны это отметить.

Они стояли так близко, что почти касались друг друга, и Рей представил, как после карри они оставляют ребят из Суонси и уходят вдвоем; потом, наверное, заходят еще куда-нибудь пропустить стаканчик на ночь, а после возвращаются в гостиницу. Подумав, что может случиться после этого, он судорожно сглотнул.

— Как-нибудь в другой раз.

Наступила пауза, затем Кейт кивнула:

— Конечно.

Она пошла к машине, а Рей вынул телефон, чтобы набрать СМС для Мэгс:

Еду домой. Купить тебе что-нибудь из еды навынос?

53

Медсестры были очень добры и внимательны. Они спокойно и умело обрабатывали мои повреждения и, похоже, не очень возражали, когда я в сотый раз просила их подтвердить, что Иен мертв.

— Все закончилось, — говорит мой доктор. — А теперь немного отдохните.

Я не чувствую особой потребности в какой-то свободе, чтобы поскорее уехать отсюда. Меня одолевает сокрушительная усталость, которая никуда не исчезает. Патрик не отходит от меня. Когда я ночью несколько раз в ужасе просыпаюсь, он все время оказывается рядом, чтобы успокоить меня после страшного сна. В конце концов я соглашаюсь принять седативное средство, которое предлагает медсестра. Мне кажется, я слышу, как Патрик говорит с кем-то по телефону, но снова засыпаю, так и не успев спросить, кто это был.

Когда я просыпаюсь, через горизонтальные жалюзи на окне в комнату пробивается солнечный свет, оставляя на моей кровати светлые полоски. На тумбочке рядом со мной стоит поднос.

— Чай уже остыл, — говорит Патрик. — Пойду посмотрю, нельзя ли организовать тебе горячий.

— Все нормально, — говорю я и пытаюсь сесть. Шея болит, и я осторожно трогаю ее.

У Патрика сигналит телефон, и он берет его, чтобы прочесть сообщение.

— Что там?